Отражение

Ярошинская Ольга

— Эх, дружище. Ты погиб, защищая стены седьмого дома, — проникновенно сказал Кей. — Твой чаросвет погас, плоть истлела, но душа сейчас ликует, потому что смерть была ненапрасной. Наследница ночи идет домой.

— А может, он воевал против седьмого дома, — предположил Бастиан. — И теперь негодует.

— Так и не разберешь, — Кей отбросил череп прочь, и тот откатился, постукивая по камням.

А вдали что-то глухо заскрипело, заворочалось, и земля под ногами задрожала.

Мы замерли, парни переглянулись, а Веник

метнулся к Басу и прижался к его ноге как щенок.

— Это еще что? — прошептала я.

— Может, какие-то колебания почвы, — без особой уверенности произнес Бастиан. — Но что-то мне это не нравится.

— Да ладно, ты же не струсишь в полушаге от цели? — Монтега бодро зашагал вперед и, обернувшись через плечо, спросил: — Как думаешь, на город Альваро уже напали?

— Надеюсь, что нет, — вздохнул Бастиан. — А ты как думаешь, твой отец выступит против черных псов?

— Надеюсь, что нет, — в тон ему ответил Кейден. — Вы, Альваро, такие ребята, держите козырь в рукаве.

Видимо, это я была козырем, который пора разыграть. Если у нас ничего не получится, то я превращусь в самую мелкую карту в колоде.

***

Артирес смотрел на войска, движущиеся к стенам его города, и сердце переполнялось горечью. Он никогда не испытывал особых иллюзий: шесть великих домов держались друг друга, потому что это было выгодно. Но союзы рухнули, и слова преданности и дружбы обратились в пыль.

Но белые псы вдруг заложили круг, обходя стены города. Флаги трепетали, копья сверкали под солнцем.

— Старый Освальд прислал всех, — недовольно прокомментировал Вьер, командир первого луча. — Вот собака. А теперь идет объединяться с армией Грая и Тибальда. Хотят ударить с одной стороны. Вложить все силы и жахнуть по стенам Альваро словно тараном.

— Переводи людей, — отрывисто приказал Артирес. — Перегруппируй отряды.

— Однако, — протянул Вьер, почесав черную бороду, присыпанную пылью и сединой.

Артирес Альваро нахмурился, наблюдая за перестроением войск. Быстро пошел по стене, ругая себя за глупые надежды. Это невозможно! Немыслимо! Но, остановившись на смотровой башне и приникнув к подзорной трубе, он увидел собственными глазами: белые псы перестраивались под стенами города Альваро, готовясь их защищать!

Боевые машины развернулись в сторону вражеской армии, копья ощерились точно клыки. Артирес слышал приказы, долетающие до стен, и они не оставляли сомнений: к ним пришло подкрепление!

— Срочное донесение!

Артирес нетерпеливо порвал конверт, развернул послание. Почерк Освальда оставлял желать лучшего: буквы дрожали и уползали вниз, но слова были твердыми.

— Белые псы будут сражаться на нашей стороне, — выдохнул он.

— Открыть ворота? — спросил Вьер.

Артирес покачал головой.

— Я не настолько доверчив, чтобы открывать город, получив пару строк. Но Освальд и не просит об этом.

— Значит,

старый пес хочет драки, — командир одобрительно хлопнул себя по ляжкам. — А мы? Мы же не станем сидеть и смотреть, как за нас проливают кровь другие?

— Кому вообще нужно это кровопролитие? — раздраженно спросил Артирес, перечитывая послание белого пса, словно боясь, что смысл вдруг изменится.

— Граю Равию. Он визжит, точно ему хвост прищемили.

— Если Тибальд отступит, то и Грай отойдет.

— Ну, сдается, белый пес не оставит им шанса передумать, — заметил командир.

— Подождем, — упрямо повторил Артирес.

Солнце сияло, тени чернели на белом песке. Свет и тьма. Когда-то они бились друг против друга, но теперь дома чаросветов готовы сражаться за наследницу ночи. Старый Освальд все болтал на советах про истинную любовь, про порядок вещей, и сейчас Артирес корил себя за то, что не особо к нему прислушивался.

Жаль, от Баса не было вестей. Но Артирес верил, что с ним все в порядке. Верил, что сын, достойный наследник Альваро, сделает все правильно. Сын как-то неожиданно быстро повзрослел, и теперь ему, Артиресу, приходилось за ним тянуться.

— Войска рыжих котов идут к стенам города, — доложил очередной гонец. — Три когтя. Глава дома Эльгред Монтега сообщает, что он решил присоединиться к Альваро.

Артирес хмыкнул и глянул на Вьера, который осклабился и чесал бороду так яростно, будто у него завелись вши.

— Вот это дела! — воскликнул тот. — Вот это поворот! Арти, давай выйдем да зададим перцу! Три на три. От черных котов два жалких когтя. Мы их раздавим!

— Если Тибальд увидит, как обстоят дела, то уйдет, — повторил Артирес. — Войны не будет.

У него словно камень с души упал. Красная кровь не прольется на белый песок. Тень былых сражений лишь померещилась. Все будет хорошо. Они сядут за стол и договорятся. Как всегда.

Трубы внизу зарычали, грянули барабаны. Тени копий легли на белый песок в сторону вражеской армии.

— Кажется, старику не терпится помереть в бою, — прокомментировал Вьер.

Вдали визгливо, как охотничья свора, залаяли трубы красных псов.

— Выводи пять лучей, — приказал Артирес, сминая послание.

Если сражение все же будет, то черные псы не станут прятаться в будке.

Глава 26. Война

Этот город не походил ни на один из тех, что Бас видел раньше, а он побывал во всех великих городах, и карту в башне Альваро густо украшали флажки. Здесь не было солнечных улиц, зеленых садов, звонких фонтанов, и Бас мысленно пытался вернуть сюда жизнь: посадил цветы на клубмы, усеянные костями, развесил белье на уцелевших балконах с гирляндами синего мха, населил пустынные улицы прохожими. Вышло так себе. Здесь царствовала смерть. И тьма.