Отражение
Шрифт:
Два парня запрыгнули на змею и долбили ее топорами, орудуя ловко и споро, и Тибальд мельком подумал, что они явно с лесоповала. Змея нырнула в песок, стряхивая с себя дровосеков, но стоило ей появиться, как они вновь вскарабкались на гибкое тело, и зеркальные брызги полетели из-под топоров.
Штандарт красных псов вдруг загорелся, и Грай Равий поскакал к командирам, а Тибальд, растерянно глянув на поле боя, скрылся в своем шатре. Выдохнув в прохладной тени, подошел к столу с разложенными на нем картами, раздраженно смахнул бумаги на пол. Все пошло не так. Толку от хитроумных планов, если все меняется каждый миг? Все красивые
Не великие дома, а безродные шавки сцепились, и шерсть летела клочьями, а кровь заливала землю.
Но не сдаваться же, в самом деле? Такая блестящая операция не может завершиться бесславным поражением. Кем он войдет в историю? Проигравшим? Что нарисует будущее на великом ковре? Облезлого котенка или гордого льва?
Позади треснула ткань, и, обернувшись, Тибальд увидел узкое лезвие, прошившее плотную ткань шатра. Сообразив, что никто с добрыми намерениями не будет лезть к нему так, со спины, Тибальд ударил в него чаросветом, а после, разглядев в прорехе растянутый свитер — слишком теплый для солнечной стороны, выкрикнул:
— Волюнмеан!
Чарослово, поглощающее чужую волю, прогремело в тени шатра, но сумеречный разбойник, покачнувшись как от удара, шагнул вперед. А Тибальд рассмотрел и разбойничью рожу, и шрамы на лысой как камень башке, и темные глаза, в которых не было чаросвета, но зато светились и разум, и злость.
Тибальд вновь ударил его чаросветом, швырнул картами, стулом, набрал в грудь воздуха, чтобы позвать на помощь, но верзила оказался вдруг рядом, и твердые пальцы сжались на шее, отнимая возможность дышать. Он поднял его в воздух точно нашкодившего котенка, ноги потеряли опору. Тибальд отчаянно замахал руками, захрипел. Извернувшись, сумел ухватить цепочку на крепкой шее мужчины. Зеркальник в форме рыбки вынырнул из-под свитера, издевательски заблестел. Последним рывком Тибальд сорвал цепочку, и рыбка беззвучно упала на ковры, устилающие пол шатра. Удар чаросвета отнял последние силы, но мужик, даже падая, не разжал рук, а дернул ими, и что-то громко хрустнуло, заглушая даже грохот войны.
Тибальд представлял себе посмертие в виде бесконечного ласкового света. Но погрузился в глубокую холодную тьму.
Глава 28. Змеи
Дома вокруг площади были в два этажа, но чем дальше от центра, тем ближе к холодным звездам возносились стены построек. А с крыш открывался отличный вид.
— Как здесь тихо, — прошептала Мэди, и Бас сплел свои пальцы с ее.
Здесь, в давно умершем городе, каждое прикосновение становилось бесценным, словно бы заверяя — ты здесь, рядом со мной, жизнь бьется под кожей, пусть даже во тьме, и все получится.
В сердце темной половины не было ни тварей, ни птиц, лишь легкий скрежет доносился от площади. Гигантская змея обвивалась вокруг башни, и чешуя терлась о камни.
— Ларга бы сюда, — неожиданно сказал Монтега. — Он бы пищал от восторга. Та огромная зубастая штука по сути ведь артефакт.
— Предлагаешь грохнуть ее нежно, чтобы Ларг потом мог поковыряться в устройстве? — уточнил Бастиан.
— Нет, — покачал головой Кей. — Раздолбаем ее как получится.
Если получится. Змея
Вздохнув, Бас оглянулся и мысленно измерил расстояние до высокого шпиля. А потом увидел черную проплешину между домами.
Поначалу он решил, что это опрокинутое зеркало. Гладкую поверхность воды припорошило сиянием звезд, и озеро блестело, словно напоенное чарами. Приглядевшись, заметил пару лодок, вросших в берег. Река, что вела сюда, давно пересохла, но несколько душ успели добраться до самого центра тьмы.
Тишина словно наполнилась вздохами, по спине побежали мурашки от чужих любопытных взглядов.
— У нас в Сумерках говорят, тени уходят во тьму, — тихо сказала Мэди, как будто почувствовав то же самое. — Что, если все они здесь?
— Тогда зажжем свет, разгоним мрак и дадим им более приятное посмертие, — предложил Монтега. Он подошел к краю крыши и сплюнул вниз. — Только, Альваро, план твой так себе. Змея разрушила пару домов, пока за нами гонялась, и даже морду не оцарапала. Мы, конечно, можем привести ее сюда. До соседней крыши всего ничего, я перепрыгну, а ты потом обвалишь дом. Но вряд ли мы ее убьем, максимум — зафиксируем, на какое-то время.
— Тоже неплохо, — сказала Мэди. — Я успею добежать до башни.
— А если змея нас прибьет? — спросил Бас. — Ты как потом будешь выбираться?
— То есть тебя больше волнует вторая часть вопроса? — уточнил Кей. — Эй, Альваро, у меня тоже есть планы на жизнь! Я надеялся, что это путешествие не в один конец.
— А что, если ее утопить? — предложил Бас, не сводя взгляда с черной воды.
Кей задумался, почесал рыжую щетину, а чаросвет в его глазах вспыхнул ярче.
— Может сработать, — кивнул он. — Я как-то чаромобиль в воду загнал. Случайно вышло. Припарковался на берегу реки. Ну, ты понимаешь: романтичное место, легкие сумерки, вокруг никого. Потом некоторые ритмичные движения раскачали чаромобиль.
— А на ручник ты не поставил? — удивился Бас.
— Забыл, — признался Кей. — Там еще берег с легким уклоном. В общем, покатились — и в воду. Из реки я чаромобиль вытолкал, а вот завести не получилось. Пришлось переться пешком до самой академии. Дама была недовольна. Не мной, разумеется, а ситуацией.
— А как вы заманите ее в озеро? — разволновалась Мэди, и ее тонкие пальцы сжали его ладонь сильнее. — Бас, может, пусть Монтега сам ее отвлекает. С Веником. А мы пойдем в башню вдвоем. Я не хочу без тебя!
— Ну, знаешь, я тоже без него не хочу, — заявил Кей. — Так что иди с Веником, крошка тень, а лучше беги со всех ног и исполни пророчество. А потом мы вернемся домой, и я приму ванну, высплюсь в чистой постельке, позавтракаю теплыми булочками с мягким творогом…
Он все рассказывал о своих планах, куда входили и крепкий кофе, и массаж, и приятная музыка, и даже какая-то блондинка, чье имя он не назвал, проявив несвойственную ему деликатность. Хотя Бас решил, что имя счастливицы попросту вылетело у Кея из головы. Он болтал, пока они шли к озеру, вымеряли расстояние, готовили лодку и приманку для змеи. И лишь когда пришла пора разделяться, выдохся.