Отрезок пути

Iris Black

Я потрясенно смотрю на нее. «Меньшее из зол» – ну конечно! Вот только для них, кажется, меньшее зло – это отнюдь не наша победа…

– Я не понимаю, – признаюсь я. – Ты совершенно права, поэтому я не понимаю.

– Мне страшно, Невилл, – шепотом говорит она. – Я не хочу жить в мире, которым правят чокнутые садисты. Я боюсь жить в таком мире. Да, нам придется нелегко после вашей победы, но вы, по крайней мере, не настолько жестоки.

Что сказать на это, я не знаю. Благодарить как-то глупо. Простого «спасибо» здесь недостаточно.

Да и не ради меня она это делает. Просто она считает, что это правильно. Значит, никакие слова вообще не нужны.

– Когда мы победим, я лично прослежу, чтобы с твоей головы и с голов всех остальных не упал ни один волос, и чтобы никто не смел обижать детей, – обещаю я.

– Ты ничего не сможешь сделать, – Астория качает головой. – Но мне все равно приятно это слышать.

– Во всяком случае, я попытаюсь. И я уверен, что найдутся люди, которые мне помогут. Можешь не сомневаться.

– Ты хороший человек, Невилл, – с легкой улыбкой говорит она. – И я очень рада, что мы, наконец, познакомились.

– Я тоже. И еще я был бы рад назвать тебя своим другом, Астория, – я спрыгиваю с парты и протягиваю ей раскрытую ладонь.

– В таком случае зови меня Тори, – она улыбается еще шире и обменивается со мной рукопожатием – неожиданно крепким для такой хрупкой ладошки. – Дома меня все так зовут. Кроме деда, но он… – она морщится, передергивает плечами и не заканчивает фразу.

– Договорились, Тори.

– Отлично! Я постараюсь доставать для тебя зелья, но часто нам встречаться нельзя.

– Ни в коем случае! – возражаю я, мотая головой. – У нас и так все есть!

– Да что у вас может быть? – она удивленно поднимает брови. – Бадьян, простенькие заживляющие, не более. Может, у тебя и «превосходно» по зельеварению, но вряд ли ты умеешь делать из воздуха нужные ингредиенты.

Я собираюсь было сказать, что беру их у Спраут, но вовремя прикусываю язык. Северус говорил, что она отлично знает зельеварение. Столь высокая оценка в его устах означает, что она знает его раз эдак в пятьдесят лучше меня, и мне остается только немедленно пасть ниц. На сказочки об аналогах из растительных ингредиентов она не купится.

– Но кто-то ведь может узнать, – привожу я другой аргумент. – Мне бы не хотелось, чтобы ты из-за меня пострадала.

– Не беспокойся, – беспечно отмахивается Тори. – Я могу брать их у Слагхорна. Я ему нравлюсь. Во-первых, я чистокровная слизеринка, следовательно, общаться со мной можно без риска. А во-вторых, я не талдычу двадцать четыре часа в сутки о подлых грязнокровках, жалких магглах и голове Поттера. Он, видишь ли, вам сочувствует, только боится в этом признаться. Поэтому даже если и заметит что-нибудь, то промолчит.

– Ну, ладно, – скрепя сердце, соглашаюсь я. Все равно ее не переспоришь. – Только не рискуй понапрасну, ладно?

– За кого ты меня принимаешь? – она высокомерно вскидывает голову. – Как говорит профессор

Снейп, риск может быть только обдуманным, обоснованным и тщательно просчитанным. Все прочее – бессмысленное безрассудство, свойственное лишь идиотам.

Мне становится смешно. Как это, однако, на него похоже!

– Ладно, ты, пожалуй, иди, а я пока еще тут побуду. Не дело, если нас вместе увидят.

Я киваю и направляюсь к выходу. На пороге я оборачиваюсь.

– Послушай, Тори, – говорю я. – Когда все закончится, как ты смотришь на то, чтобы где-нибудь поужинать? В Хогсмиде, например, или где-нибудь еще.

– Это что, свидание? – она прищуривается.

– Дружеское, – уточняю я.

– Если дружеское, то я согласна.

– Я настолько ужасен? – с притворным огорчением осведомляюсь я.

– Нет! – она смеется. – Ты просто красавчик. Но, думаю, ты и сам уже догадался, что мне нравится совсем другой человек.

– Мне тоже, – доверительно сообщаю я и, подмигнув, выхожу из класса.

В коридоре, к счастью, никого нет. До всего этого я собирался вернуться в гостиную, но сейчас об этом не может быть и речи. Меня буквально распирает от желания рассказать обо всем Северусу. Если я этого не сделаю, то точно взорвусь. А говорить с кем-то, кроме него, не ст'oит. Потом я обязательно расскажу и Джинни, и Гарри, и всем остальным. Но сейчас нельзя.

Чуть помедлив, я отправляюсь к кабинету директора. Сегодня мы не договаривались о встрече, но, думаю, иногда можно позволить себе заявиться неожиданно. Уверен, Северус меня простит, когда я поведаю ему, что рассказала мне одна из его лучших учениц.

По дороге я едва не сталкиваюсь с Малфоем, Крэббом и Гойлом, но успеваю вовремя нырнуть в пустой класс. Когда они проходят мимо меня, я с трудом подавляю желание выскочить, схватить Малфоя за грудки и хорошенько встряхнуть. Шляется тут с этими убожествами, пока Тори плачет в одиночестве… Да я бы на его месте свихнулся от счастья, что нравлюсь такой девушке! Впрочем, я и на своем месте практически готов свихнуться от счастья, что нашел в ее лице друга. В жизни не встречал такой умницы! Ну, не считая Джинни и Луны, конечно. Но Тори им ничуть не уступает, это уж точно! Вообще, с девчонками почему-то гораздо легче иметь дело.

Наконец, шаги слизеринцев затихают, и я могу продолжать путь. Больше мне никто не попадается, и вскоре я оказываюсь перед кабинетом директора и называю свирепой горгулье пароль. Поднявшись по лестнице, я уже собираюсь было шагнуть к дверям, как слышу доносящиеся из кабинета голоса – громкие и раздраженные. Я останавливаюсь и невольно прислушиваюсь.

– …обсуждать одно и то же? Я взрослый человек, в конце концов!

– В последнее время я все больше в этом сомневаюсь, Северус, – голос Дамблдора звучит необычайно холодно. – Я ведь не ошибусь, если предположу, что ты брал его с собой, когда передавал Гарри меч?