Отрезок пути
Шрифт:
– Подводя итог, получается, – перебивает Янг, – что вы втроем без предупреждения напали на одного человека. И это не считая профессора Слагхорна, который в любой момент мог присоединиться, и двоих подростков под мантией-невидимкой, которые, как показывает практика, тоже на многое способны. Он не пытался сражаться, но вы все равно продолжали атаковать его до тех пор, пока ему не пришлось бежать, рискуя жизнью. Но на вас он так и не напал. Я ничего не перепутала?
– Луна, что, правда, так и было? – недоверчиво спрашиваю я.
– Ага, – подтверждает она с несчастным видом. – Но в ее исполнении это звучит еще
– Вы не перепутали, – сухо подтверждает и МакГонагалл тоже. – Но вы должны понимать, что у нас не было иного выхода. Мы считали Северуса приспешником Волдеморта и должны были обезопасить учеников. Странно, что вы этого не осознаете, Шайенна.
– Я не стану спрашивать, какие именно заклятия вы использовали, Минерва, – в тон ей говорит Янг, – хотя по вашему изменившемуся лицу вижу, что это были отнюдь не безвредные Обездвиживающие заклинания. Неужели вас не смутило то, что он даже не пытался сражаться с вами?
Лицо МакГонагалл действительно меняется. Лоб белеет, на щеках появляются красные пятна, в глазах загорается гнев, смешанный с неуверенностью.
– Нам некогда было об этом думать! – защищается она. – Детям и школе угрожала опасность, и мы…
– Этому вы учите своих студентов? – перебивает Янг, повысив голос. – Нападать втроем на одного человека, который вас даже не атакует, а четвертый – сознательный – пусть на все это смотрит и печально вздыхает? Ох, простите, я совсем забыла об учениках под мантией-невидимкой! Хотя, думаю, что они…
– Шайенна, достаточно! – резко обрывает ее Кингсли. – Вы слишком далеко заходите.
– Прошу прощения, министр, – произносит Янг спокойней, расправляя мантию на коленях и откидывая за спину иссиня-черные тяжелые волосы. – У меня больше нет вопросов к свидетельнице.
Я наблюдаю, как МакГонагалл с прямой спиной и высоко поднятой головой возвращается на свое место. Когда она усаживается рядом с бабушкой, злость в ее глазах окончательно уступает место смущению.
1 – Шайенна
Шайенны – индейский народ в США. Название произошло от слова сиу Sahiyela, которое означает: «говорящие красным» или «люди, говорящие на чуждом языке».
Глава 68. Из любви к искусству
После безумного допроса МакГонагалл Флитвик садится в кресло в центре зала с выражением лица многодетной мамаши, супруг которой только что заметил, что все их дети как один похожи на друга семьи.
Его тоже допрашивает Янг и делает это столь же безжалостно. Но, то ли с МакГонагалл у нее действительно личные счеты, то ли она просто решила, что нет смысла повторять одно и то же много раз, так сильно она на него не давит. И на Спраут и Слагхорна, которые выступают после него, тоже.
Затем Кингсли вызывает Луну, чтобы она подтвердила показания преподавателей и Райка. Луна отвечает на все вопросы вежливо и спокойно, не смущается и не злится. И даже Янг дружелюбно улыбается ей, прежде чем отпустить.
Эта особа, по правде говоря, беспокоит меня все больше. Сперва я подумал, что она просто заступается за Северуса. Но зачем ей тогда набрасываться на тех, кто и без того не собирается его ни в чем обвинять? Только чтобы унизить? Не слишком ли? Вдруг дело вообще не в этом? Возможно, она просто въедливая и дотошная, и ей нравится цепляться к словам. Если так, то и мне придется несладко. А я ведь
Наконец, после выступления Джорджа, который подробно рассказывает, как потерял ухо, нескольких ребят из АД и членов Ордена Феникса, Кингсли торжественным голосом вызывает Гарри, точно наградить его собрался, а не допрашивать.
Гарри выглядит как человек, приговоренный к поцелую дементора. Видимо, тоже опасается этой особы. Не говоря о том, что его уже судил Визенгамот, и вряд ли воспоминания об этом помогают ему вызывать Патронуса.
Когда Гарри усаживается в кресло, члены Визенгамота и все присутствующие в зале суда волшебники разом оживляются. Я представляю, как многочисленные слушатели по всей стране прижимают уши к радиоприемникам, чтобы не пропустить ни слова из его показаний. Надеюсь, Визенгамот не станет спрашивать его о хоркруксах и Дарах Смерти – о них он ведь тоже орал на весь Хогвартс. Ладно, хоркруксы – о них, наверное, как раз можно и рассказать, но Дары Смерти уж точно лучше не афишировать, ведь бузинная палочка и мантия-невидимка по-прежнему у Гарри, да и воскрешающий камень тоже должен где-то быть. Не думаю, что Дамблдор мог его выбросить. А уж охотники разыскать все это добро наверняка найдутся.
Но Кингсли начинает допрос свидетеля со дня смерти Дамблдора. Вот спорю на все свои книги по гербологии, Янг снова примется интересоваться, умолял ли Дамблдор о пощаде.
– Мистер Поттер, – говорит Кингсли, – в день смерти Альбуса Дамблдора вы вместе с ним покидали школу. Вы можете сказать, где были?
– Конечно, министр, – неожиданно спокойно отвечает Гарри. – Когда Волдеморт возродился, Дамблдор начал искать способы от него избавиться, собирать информацию. Поэтому он часто покидал школу. Вскоре ему удалось выяснить, что Волдеморт изготовил несколько хоркруксов.
Некоторые из непосвященных вскрикивают и изумленно ахают. Ну, а чего еще от этого выродка ожидать? Что он начнет выращивать розы?
– Профессор Дамблдор понимал, что, не уничтожив хоркруксы, Волдеморта не одолеть. Один из хоркруксов он уничтожил сам, но попал под проклятие, которое убивало его весь последний год. Он взял меня с собой в тот день, потому что хотел, чтобы я понял, с чем мы имеем дело, и смог потом избавиться от них самостоятельно.
Гарри говорит очень складно, и мне начинает казаться, что они с Кингсли заранее договорились о ходе допроса, чтобы не всплыла информация, которую целесообразней держать в тайне. Даже обидно как-то – со мной, между прочим, тоже можно было договориться. Или это такое проявление доверия? Может, Кингсли считает, что я, в отличие от Гарри, не наговорю никаких глупостей?
После того, как всем надоедает ужасаться по поводу хоркруксов, допрос продолжается. Гарри подробно рассказывает, как летел с Дамблдором на метлах в Астрономическую башню, как Дамблдор потребовал позвать Северуса, как обездвижил его, как в башне появился Малфой и обезоружил директора…
– Мистер Поттер, – равнодушно произносит мадам Янг, – как вам кажется, вы хорошо знали профессора Дамблдора?
– Да! – несколько нервно отвечает Гарри.
Сзади кто-то громко фыркает. Обернувшись, я встречаюсь глазами с Аберфортом.