Отшельник
Шрифт:
— Я все еще недостаточно наполнил свою жизнь огнем, — со вздохом развел руками Крестоносец.
Егор издал непонятный звук, нечто среднее между сдавленным смехом и фырканьем лошади.
— Что ж, понятно… — проговорил я, строго покосившись на бородача. — А какие-то центры изучения рифтов сейчас имеются? Кто финансирует все это? Тоже корпорации?
— А кто же еще. И у каждой есть свой исследовательский центр.
— И какой же корпорации принадлежит Триптих?
— «Белой короне», — хором ответили мне Крестоносец и Егор.
— Что производит «Белая корона»?
—
И тут мой желудок жалобно и протяжно попросил еды.
— Ты голоден. Нам стоит поесть, — заявил Крестоносец.
Возражать я не стал.
Тем более Егор уже попробовал каши и до сих пор не помер. Значит, и мне можно не опасаться.
Стульев на троих в комнате не было, и мы расселись прямо на шкурах с плошками каши в руках.
Гречка показалась мне просто фантастически вкусной. С луком, грибами, да еще и щедро заправленная банкой тушенки, которую Крестоносец открыл в честь гостей.
— Ну так что? Я рассказал тебе все, что ты хотел услышать? — нарушил он, наконец, тишину, когда еда в моей плошке начала заканчиваться.
— Нет, у меня все еще осталось очень много вопросов, — признался я.
Крестоносец медленно кивнул.
— Понимаю. Тебя не было здесь слишком давно, а твой спутник, судя по всему, не отличается ни осведомленностью, ни достаточным уровнем интеллекта, чтобы удовлетворить твои информационные потребности, — проговорил он.
Егор аж жевать перестал.
Тяжелым взглядом он смерил Крестоносца, потом посмотрел на невозмутимого меня и что-то беззвучно проворчал себе под нос.
А наш новый знакомый между тем продолжал:
— Но я тоже долго ждал. Я плутал во тьме в поисках пути. Пытался нащупать аналогии и вскрыть с их помощью взаимосвязи, — кивнул он на свой отложенный листок со схемами. — И вот Священная Гамма подарила мне встречу с тобой. А ты… даже посмотреть не хочешь, — с укором проговорил он.
Я тяжело вздохнул.
— Ну… Давай я еще раз попытаюсь вникнуть в твою идею.
Егор чуть не подавился, пытаясь подавить прошибающий на слезу гомерический хохот.
Очень, блин, смешно.
За гостеприимство и ужин надо платить, между прочим.
Крестоносец обрадованно схватился за свой листок.
— До сих пор считалось, что человек, покидая рифт, выносит с собой некую новую данность.
— Так и есть.
— Но он выносит оттуда на самом деле полную руку! Ты играешь в карты?
— Не особо. Но в общих чертах представление имею.
— Так вот представь, что каждый поход в рифт — это новая рука. Ты видишь только верхнюю карту, но на самом деле их несколько. И когда к ним прибавляется новая партия, они могут усилить те самые скрытые карты настолько, что они станут так же видимыми. Сумбурно говорю?
Я почесал затылок.
— Сейчас попытаюсь перевести сказанное тобой на свой язык. Кроме очевидных мутаций человек приобретает еще и пачку скрытых, которые в дальнейшем могут складываться в определенную комбинацию, порождающую какую-то видимую аугментацию.
— Или наоборот, подавляющую ее! Чтобы развиться правильно, важно изначально выбрать себе направление и следовать
— Ну, допустим. И как же понять закономерность?
— С помощью языка символов. Разделение способностей по стихиям и по уровням! Диаметрально противоположные подавляют друг друга, однонаправленные — усиливают, смежные — сосуществуют.
Я со вздохом окинул взглядом всех его Цезарей в стрелочках.
— Видишь ли… Я все равно не понимаю, что за связи здесь у тебя указаны, — честно ответил я. — Но одно могу сказать точно: я еще не встречал более одаренного проходчика, чем ты. Связано ли это с твоими наработками, банальным везением или чем-то еще… Извини, если разочаровал, — сказал я как можно мягче. — Я — всего лишь проходчик. Путешественник по рифтам, такой же, как ты. Не ученый, не пророк и не мудрец. Просто изрядно задержавшийся в последней командировке. И не обладаю никаким особым пониманием истины или чем-то в этом роде. В мое время и теорий-то таких не было, как эта твоя парадигма.
— Но ты был в священной Гамме Триптиха!..
— А я и не отказываюсь. Да, был.
— Скажи, что ты там видел?
Я усмехнулся.
— Да много чего… Папоротники, ящеров всяких видов и мастей, насекомых размером с подводную лодку… — Тут я притормозил, решив на всякий случай не говорить о своей главной находке в Гамме. Тем более, она не имела никакого отношения к божественному познанию смыслов. А когда поднял глаза на своего внимательного слушателя, увидел, что и Егор уставился на меня с таким лицом, будто правда ожидал услышать какую-то мудреную истину. — Кошмары видел. В рифтах это частая история, сам знаешь. И больше, к сожалению, ничего. Я не встретил там никаких сверхъестественных существ, не нашел книги жизни или чего-то еще в этом роде. Так что… Не знаю, как насчет всего остального, но насчет этого рифта ты, к сожалению, действительно ошибся.
Тяжело дыша, Крестоносец положил бумагу на тумбочку. Несколько раз с громким шуршанием поутюжил примятый листок огрубевшими ладонями. А потом обернулся и тихо, полушепотом проговорил:
— Тогда скажи мне, что ты вынес из этого неособенного мира папоротников. Каким даром наделил тебя рифт?
Егор оживился.
— А вот это хороший вопрос, — задумчиво произнес он. — И, кстати, все остальные рифты тоже вниманием не обделяй? Заэпически интересно.
Я усмехнулся.
— По ощущениям, никакой приличной аугментации я оттуда не вынес. Хотя, признаться, рассчитывал кое-что получить. В общем, с этим я пока не разобрался. Может, это была способность перешагнуть сто пятьдесят лет?
Тут лицо Крестоносца посветлело.
— Значит, твой навык еще не проснулся в тебе… Как интересно… Скрытая карта. Скрытая карта может нести перевернутое значение. Луна будет преобладать над Солнцем…
Продолжая бормотать что-то неразборчивое себе под нос, он поднялся, забрал наши плошки и понес их на стол.
А Егор, повернувшись ко мне, приглушенно проговорил:
— Я не понял, это что, реальная правда? Про сто пятьдесят лет?
Я пожал плечами.
— И что, если так?