Отступление

Жиров Андрей Сергеевич

– Нас?
– непонимающе уточнил пленник.

– Вас, вас, - кивнул Рустам.
– Только крайне советую не пытаться вилять. Чудеса остроумия так же излишни. Плохо кончится. Скажешь 'трое' - сломаю палец.

– Нас здесь...
– сержант запнулся на секунду, сглотнул. Взгляд на секунду скользнул вбок.
– Полк... 72/14 резервный полк... Всего две тысячи пятьсот шесть человек...

Гуревич мрачно переглянулся с Добровольским. Бойцы, прекрасно понимавшие язык Гетте и Вагнера, естественно поняли и слова пленника. Хорошего мало. Пускай полк

в сравнении с той же бригадой и небольшая величина. Однако здесь-то счет уже шел не только и не столько на число, сколько на умения. И оснащенность. А что до оснастки, то немцы, увы, на несколько голов превосходят сейчас десантников.

При желании полк - да что полк, даже рота с современным вооружением - может перемолоть бригаду в кровавой мясорубке за считанные минуты.

– Тяжелое оружие? Техника?
– продолжил расспросы Рустам.

– Транспортные вертолеты - десять, пять бронетранспортеров. Четыре артиллерийских расчета, два взвода с легкими минометами... Плюс захваченные ваши танки и пушки. Система залпового огня...

– Твою же ж мать!
– воскликнул, не сдержавшись Гуревич. От досады майор со всей силы громыхнул хромовым берцом о забор. Доски не выдержали, с хрустом переломились.

– Что... случилось... товарищ майор...?
– тяжело выдохнул запыхавшийся Косолапов

Гуревич мрачно глянул на подоспевших наконец прикомандированных. С неохотой произнес:

– Плохо дело. Мало того, что местных рейнджеров набралось чуть не с три-четыре батальона, так еще и вооружены до зубов...

– До зубов?
– иронично прищурившись уточнил Иван.

– Именно, - не принял иронии майор.
– У них 'Обелиск-Т' [37]

37

Система залпового огня, усовершенствованный вариант 'Тополь-М'.

– Хреново...
– со знанием дела кивнул Косолапов. Система залпового огня 'Обелиск', она же БМ-60 и в самом деле являлась серьезным аргументом в локальном сражении. И уж тем более - на стороне противника. Один залп мало что оставит от целой дивизии, не то что от бригады. Конечно, для этого нужно знать, куда и как стрелять, да и бригада на месте не стоит. Однако это все отговорки.

– Вернер, Кац!
– тем временем крикнул Гуревич.
– Передайте фотоаппараты и изъятые личные вещи пленников.

По рукам разведчики передали истребованное.

– Вот, держите, - Рустам буквально впихнул Косолапову за пазуху смотанный тщательно маскировочной белой тканью сверток.
– Передашь кому надо. Сейчас с этим гестаповцем закончу и разбежимся...

– Итак, дорогой СС, - светски улыбаясь, обратился Гуревич к пленнику.
– Дальше у нас вопрос попроще: где штаб?

– На пересечении проспекта Леньина и Дзьержиньского, - поневоле из-за неопытности и волнения сержант исковеркал фамилии.

– Как добраться, знаешь? Укрепления, ловушки, секреты

где?
– продолжил наседать Рустам.

– Не знаю, слово чести, не знаю!
– пленник постарался придать лицу выражение кристальной искренности. Отчего в итоге вышло все несколько по-иному: до безобразия подобострастно.

– Я покажу...
– внезапно раздался из-за спины сержанта сдавленный голос.

Гуревич и унтер разом недоуменно оглянулись на звук. Напрягши память, рустам узнал говорившего. Это оказался тот самый немец, который не участвовал в унизительной сценке общения с местным населением.

– Я покажу, - подтвердил солдат, выдержав пристальные взгляды окружающих.

– А с чего это такая похвальная решимость?
– поинтересовался Гуревич не без иронии. При этом сержанту, старательно делавшему страшные глаза на подчиненного, аккуратно ткнул кулаком под ребра. Унтер от коварной атаки охнул, согнулся пополам и больше инициативы не проявлял.

– Все просто, господин офицер, - пожал плечами солдат.
– Я не хочу зависеть от капризов господина сержанта. Если он не захочет рассказывать, вы нас убьете, ведь так?

– Пожалуй, не исключено, - кивнул Рустам. Ответ, несмотря на определенную жестокость, оказался для немца вполне ожидаемым.

– Потому я и предпочту рассказать все сам, - как ни в чем не бывало спокойно закончил солдат.
– Как минимум, я смогу сохранить жизнь.

– Логично, солдат.
– кивнул после секундного раздумья Гуревич.
– Тогда давай поговорим с тобой...

– Добровольский!
– оглядываясь по сторонам, Рустам отыскал прапорщика.
– Иван Александрович! Этого берем с собой. Остальных передаем вместе с 'потрохами' для контриков.

– Подождите!
– возмутился Косолапов.
– Это нам двоих здоровых пленных тащит?! Волоком что ли?!

– Нет, зачем же, - успокоил Гуревич.
– Дадите по комплекту лыж и в добрый путь. Вы позади, они впереди. Чуть что не так - можно стрельнуть. А дальше леса не убегут.

– А если они не захотят или не умеют?
– продолжил настаивать Иван.

– Тут все просто, - ухмыльнулся Рустам.
– Если не умеют, но хотят жить - научатся. Пастор Шлаг вон тоже не очень чтобы... Но ведь научился. Ты лучше побеспокойся, чтобы излишней ретивости по скудости ума не проявили... Ну а если совсем заартачатся, не захотят, можешь одного шлепнуть для острастки. Или опять же палец отрезать...

– Как это?
– даже удился подобной неприкрытой кровожадности Косолапов.

– Ножом, - доходчиво объяснил Гуревич.

– Но ведь это же дикость! Они в конце концов пленные, люди, а не скот на бойне.

– Очень мило, - Рустам улыбнулся словам бойца словно доброй шутке.
– А откуда эти милые, очаровательные и наверняка интеллигентные, с высшим образованием может даже люди очутились здесь - на просторах Сибири? Заблудились, блуждая по Африке?

– Ну...
– неуверенно ответил Косолапов.
– Их ввели в заблуждение... Пропаганда и вообще...