Отступление
Шрифт:
И вот сейчас судьба с протянутой требовательно рукой застыла напротив. Намеренно выставив напоказ сверкающее лезвие обоюдоострого меча...
Глава 41
Гуревич не знал и не мог знать о происходящем. Да и, честно говоря, вовсе не задумывался. Для разведчиков пути назад нет - все мосты сожжены. Так что не было нужды и переживать. Теперь пусть другие переживают, у них все рычаги управления. Майор же озабочен исключительно выполнением приказа. Естественно, помимо
Еще раз мельком глянув на часы, Рустам перебрал мысленно варианты действия и последующего развития событий. Откладывать, а уж тем более - выжидать некогда. Банально нет времени - бригада уже недалеко. А проблем нужно успеть решить превеликое множество.
Во-первых, отвлечь внимания группировки противника, а при особой удаче - и вывести из города в направлении противоположном заводу. Перед этим, хотя и во-вторых, жизненно важно вывести из вражеские коммуникации. Основная цель - штаб и аналитический центр. Предполагая худшее, Гуревич вполне допускал: за имевшееся в наличии время интервенты вполне могли обнести город не одним 'тревожным контуром'. А если это так - любая операция по отвлечению внимания закончится мгновенно, стоит только наблюдателям подать сигнал тревоги. Который непременно подадут: неведомый отряд летучих диверсантов в сравнении с тремя полками десантников что дробина для слона. Что-что, а хорошо соображать немцы умели всегда - этого не отнять.
Нет сомнений, что противник мгновенно бросит всякое преследование и переключит внимание на настоящую цель. Всё тогда будет напрасно и зря. Значит, иного варианта, кроме как предупредить тревогу, нет.
Ну и остается не менее важный пункт повестки дня: добыча источника информации. Пехотный сержант, упрямо маячащий на самом краю видимости не идеал, но выбирать не приходится. Неизвестно ведь, удастся ли тихо подобраться к целому офицеру. Особенно, если сразу после начала поднимется тревога.
Какое-то краткое время Гуревич даже всерьез рассматривал в качестве варианта начать штурм 'по-тихому'. То есть расстрелять к чертям четверку с максимальной дистанции, а затем рывком преодолеть расстояние до окраины. С точки зрения теории такая авантюра может даже увенчаться успехом.
Но, взвесив трезво имеющиеся 'про' и 'контра', Рустам все-таки отверг излишне смелый план. Слишком много оставалось рискованных моментов. Учитывая, что немцы если не заметят атаки по средствам слежения, наверняка догадаются о происходящем по подозрительному молчанию взвода. И, вероятнее всего, по многочисленным вживленным и одетым датчикам поймут сразу. Замаскировать мгновенную гибель четырех определенно неглупых солдат под нападение партизан не получится - крайне сомнительно выглядит. Это даже Гуревич признал. А значит сразу против разведчиков бросят значительные силы. Ещё бы! Перемолотый на 'раз-два' взвод - это не шутки. Хоть партизанами, хоть диверсантами. Тут, не будь дураки, боши рассусоливать не станут. Сразу вмажут до кровавых соплей. В таких условиях о 'языке говорить не приходится'.
Так что выбирать приходилось фактически из двух вариантов: открывать огонь с расстояния, но не насмерть и хватать четверку интервентов теплыми и слегка продырявленными. Или подкрадываться на расстояние максимального сближения, после чего рывком сократить дистанцию. Если повезет, противник окажется ошеломлен и не успеет банально оказать сопротивления. И на то у Гуревича оставались вполне оправданные надежды. Судя по поведению немцев, солдаты они не особо опытные, да и не особо расторопные. Откуда, впрочем, у бошей возьмутся опытные солдаты? Это японцы постоянно умиротворяют
В итоге, после тягостных раздумий, Гуревич решился. Жестом подозвав к себе бойцов, Рустам скоро объяснил задумку. Ни вопросов, ни возражений не возникло. За долгие годы совместной службы люди изрядно притерлись друг к другу - теперь успешно понимали товарищей чуть ли не с полуслова. Кроме того, майор ни разу не допустил оплошности и повода усомниться в решении старшего не было ни у кого.
Выслушав розданные шепотом указания, бойцы лишь молча кивнули, после чего тихо разошлись по позициям. После указания своим, Рустам подполз к прикомандированным. Гуревич и Косолапов выслушали план спокойно. Однако, когда дошло до обсуждения их участия, возникли вполне ожидаемые противоречия. С точки зрения любого честного военного человека ситуация, когда товарищи идут вперед, а его оставляют почти в тылу, выглядит сомнительно. Говоря прямо, словно тщательно скрытое издевательство. Не по-товарищески! Десантник и комендант вполне справедливо считали, что подобного отношения не заслужили и, естественно, требовали объяснений.
– Товарищ майор, - с явным неодобрением прямо спросил Косолапов.
– Зачем вы нас брали? В турпоход? Или перед своими унизить?
– Не преувеличивай, - спокойно парировал обвинения Рустам.
– Никто вас оскорблять не собирается. Сам посуди: для чего вас отправили с нами? Не забыл?
– Информацию собрать и передать, - по-прежнему хмуро ответил Иван. Пытаясь отыскать подоплеку в словах майора, пока не особо преуспел.
– Именно, - кивнул Гуревич.
– А как же вы сможете что-то передать, если поляжем вместе? Кто знает, что нас впереди ждет?
– В каком смысле?
– уточнил Косолапов.
– Вполне очевидно, - охотно пояснил Рустам.
– Впереди может ждать что угодно: от минного поля или хитрых растяжек до банальной засады. А группа солдат - лишь приманка. С нашими приборами мы можем воевать на уровне середины-конца прошлого века. У противника все передовые технологии под ружье поставлены. Ведь даже с уверенностью нельзя сказать, заметили ли нас уже или нет. Вот ты знаешь наверняка? И я нет. Так что, на случай провала, у вас будет несколько лишних шансов уйти и предупредить.
Кроме того, раз все равно остаетесь в арьергарде, послужите группой прикрытия. Стреляете хорошо, вот и проконтролируете ситуацию со стороны. Ничто так не греет в наступлении, как ощущение снайперского контроля за спиной.
– Я правильно понимаю, что это совсем не оскорбление, а очень даже высокая честь?
– усмехнувшись, уточнил молчаливый Никита.
– Абсолютно верно, товарищ, - ничтоже сумняшеся, мгновенно парировал Рустам.
– Я бы даже заметил, что вы до невозможности проницательно ухватили истинную суть момента...
– Командир, - безбоязненно оборвав майора на полуслове, обозначил присутствие Добровольский.
– Всё готово.
– Да? Отлично, - тут же перестроился Гуревич на новую волну.
– Тогда не будем откладывать. Иван Александрович, я сейчас подойду...
Прапорщик молча кивнул и ползком вернулся на позицию. Обернувшись вновь к прикоммандированым бойцам, Рустам продолжил объяснения.
– Так, в общем, дорогие мои товарищи. Времени на препирательства нет. Как, впрочем и на точение ляс. Так что, как говорится: командир сказал 'Надо!' - бойцы ответили 'Есть!' Как говорится, занимайте места согласно купленным билетам, расчехляйте винтовки ну и все прочее. Готовность минутная.