Ожерелье королевы
Шрифт:
– Да, сочинил, извините меня.
Андреа и Жанна скрылись за гобеленовым занавесом.
– Так вот, сестра, я сказал правду, – прошептал граф, когда дамы ушли. – Надо было раньше предупредить меня.
– Вы видели меня на балу в Опере?
– Так же, как сейчас. И вы меня тоже видели.
Королева вскрикнула, позвала Жанну и Андреа, но тут же бросилась за занавес и, схватив их за руки, втащила в комнату.
– Сударыни, – объявила она, – граф д'Артуа утверждает, что видел меня в Опере.
Андреа тихо
– Хватит уверток, – продолжала королева. – Докажите…
– Ну что ж, – вздохнул принц. – Я был с маршалом де Ришелье, с господином де Калонном, с… Да, Господи, с нами была тьма народу. У вас упала маска.
– Маска?
– Я хотел вам сказать: «Сестра, это уже переходит границы смелости», но вы исчезли: кавалер подал вам руку и увел.
– Кавалер? Боже мой, у меня такое чувство, что я схожу с ума.
– В голубом домино, – уточнил принц.
Королева провела ладонью по лбу.
– Когда это было? – спросила она.
– В субботу, накануне моего отъезда на охоту. Утром, когда я уезжал, вы еще спали, так что я не мог сказать вам то, что говорю сейчас.
– Господи! Господи! В котором часу вы меня видели?
– Должно быть, в третьем.
– Решительно, либо я сошла с ума, либо вы.
– Повторяю, это я… пусть это я ошибся… и тем не менее…
– Тем не менее?
– Не огорчайтесь так, ничего же не известно… Я было подумал, что вы с королем, но ваш спутник говорил по-немецки, а король знает только английский.
– По-немецки?.. Немец?.. Брат, но у меня же есть доказательство! В субботу я легла спать в одиннадцать.
Граф с самым недоверчивым видом улыбнулся и отвесил поклон.
Королева позвонила.
– Госпожа де Мизери подтвердит вам это, – сказала она.
Граф расхохотался.
– Тогда уж позовите заодно и Лорана, привратника, пусть он тоже засвидетельствует, дорогая сестричка, ведь это же я отлил эту пушку, так что не палите из нее в меня.
– О! – гневно воскликнула королева. – Мне не верят!
– Я поверил бы вам, если бы вы не так гневались и горячились, но доказательства! Если я говорю вам «да», то другие, придя сюда, скажут «нет».
– Другие? Какие еще другие?
– Бог мой, да те, кто видел вас так же, как я.
– Это уже любопытно! Значит, есть еще люди, которые видели меня? Так назовите их мне.
– Хоть сейчас. Кстати, там был Филипп де Таверне.
– Брат, – прошептала Андреа.
– Да, мадемуазель, он был там, – подтвердил принц. – Сестра, хотите расспросить его?
– Я немедленно вызываю его сюда.
– Боже мой! – вздохнула Андреа.
– В чем дело? – осведомилась королева.
– Моего брата вызывают, чтобы он свидетельствовал.
– Да, я так хочу, – бросила королева.
Королева отдала приказ: слуги помчались на розыски Филиппа, побывали у его отца, которого молодой человек только что покинул после описанной
Филипп, победивший на дуэли де Шарни и оказавший королеве весьма серьезную услугу, радостно шагал к Версальскому дворцу.
Посланцы нагнали его, передали приказ королевы. Филипп прибавил шагу.
Мария Антуанетта устремилась навстречу ему и, едва оказалась лицом к лицу с ним, задала вопрос:
– Сударь, вы способны сказать правду?
– Да, ваше величество, и не способен лгать, – ответил он.
– В таком случае скажите, только честно, видели ли вы меня неделю назад в публичном месте?
– Да, ваше величество.
В комнате стояла такая тишина, что, казалось, было слышно, как стучат сердца присутствующих.
– Где вы видели меня? – душераздирающим голосом спросила королева.
Филипп молчал.
– Сударь, только не надо меня щадить. Мой брат, присутствующий здесь, заявил, что видел меня на балу в Опере. А вы где видели меня?
– Там же, где и его высочество граф д'Артуа, – на балу в Опере, ваше величество.
Королева точно громом пораженная рухнула на софу. Но тут же со стремительностью раненой пантеры вскочила и объявила:
– Это невозможно, потому что я не была там. Поостерегитесь, господин де Таверне, я замечаю, вы строите из себя пуританина, это, быть может, хорошо в Америке с господином де Лафайетом, но тут, в Версале, живут обычные, учтивые французы.
– Ваше величество оскорбляет господина де Таверне, – побледнев от гнева и возмущения, заявила Андреа. – Если он говорит видел, значит, он видел.
– И вы тоже! – бросила Мария Антуанетта. – Не хватает только, чтобы вы тоже видели меня. Ей-богу, вместо друзей, встающих на мою защиту, у меня одни враги, которые губят меня. Но одно свидетельство, господа, это еще не доказательство.
– Я как раз вспомнил, – вмешался граф д'Артуа, – что в миг, когда я увидел вас и понял, что голубое домино – не король, то подумал: это племянник господина де Сюфрена. Как зовут того храброго офицера, который совершил подвиг с флагом? Вы, сестра, так хорошо приняли его однажды, что я решил: он ваш придворный кавалер.
Королева покраснела, Андреа побледнела как смерть. Они взглянули друг на друга, и обе вздрогнули, увидев, как каждая прореагировала на слова графа.
Филипп тоже залился мертвенной бледностью.
– Господин де Шарни? – пробормотал он.
– Шарни! Вот именно, – обрадовался граф д'Артуа. – Не правда ли, господин Филипп, осанкой голубое домино несколько смахивало на господина де Шарни?
– Я не заметил, ваше высочество, – сдавленным голосом ответил Филипп.
– Но почти тут же я понял, – продолжал граф д'Артуа, – что ошибся, так как господин де Шарни попался мне на глаза. Когда ваша маска упала, сестра, он стоял рядом с герцогом де Ришелье как раз напротив вас.