Падший ангел
Шрифт:
носят женские вас люди, —
ведьмы носят, дурочки
и комиссар в тужурочке.
Там, где пес на кладбище гложет свою кость,
повстречал я женщину, пьяную насквозь.
Повстречал нечаянно, привожу в свой быт,
а она качается, а она — грубит!
Ах вы, груди, ах вы, груди,
носят женские вас люди, —
ведьмы
и комиссар в тужурочке.
Взял я кралю на руки, выношу на двор.
А она беспочвенный заводит разговор.
Разлеглась, мурлыкая, на рыдван-тахте:
«Что ты, — говорит, — прикасаешься
к моей красоте?»
Ах вы, груди, ах вы, груди,
носят женские вас люди, —
ведьмы носят, дурочки
и комиссар в тужурочке.
НА ДИВАНЕ
Песенка бедных художников
М. Кулакову
На диване, на диване
мы лежим — художники.
У меня да и у Вани
протянулись ноженьки.
В животе снуют пельмени,
как шары бильярдные.
Дайте нам хоть рваных денег, —
будем благодарные.
Мы бутылочку по попе
стукнули б ладошкою.
Мы бы дрыгнули в галопе
протянутой ножкою.
Закадрили бы в кино мы
по красивой дамочке.
Мы лежим, малютки-гномы,
на диване в ямочке.
Уменьшаемся в размерах
от недоедания.
Жрут соседи-гулливеры
жирные питания.
На диване, на диване
тишина раздалася...
У меня да и у Вани
сердце оборвалося.
Все пою и пою,
как дурак тухломыслый.
Попаду ли в струю?
Или — заживо скисну?
Попаду, попаду!
Меня будут печатать.
Я еще накладу
свой большой отпечаток.
ПЕСЕНКА ПРО ПОСТОВОГО
У помещенья «Пиво-Воды»
стоял непьяный постовой.
Он вышел родом из народа,
как говорится, парень свой.
Ему хотелось очень выпить,
ему хотелось закусить.
Хотелось встретить лейтенанта
и глаз падлюке погасить.
Однажды
принес бутылку коньяку.
И возносился, возносился —
до потемнения в мозгу.
Деревня древняя Ольховка
ему приснилась в эту ночь:
сметана, яйца и морковка,
и председателева дочь.
...Потом он выпил на дежурстве,
он лейтенанта оттолкнул!
И снилось пиво, снились воды, —
как в этих водах он тонул.
У помещенья «Пиво-Воды»
лежал довольный человек.
Он вышел родом из народа,
но вышел и... упал на снег.
* * *
Уходят праздные друзья,
и начинается мой праздник.
Я, как степенная семья,
разогреваю чай на газе.
Я, как примерный семьянин,
ложусь на островок дивана...
Как хорошо, что я — один,
что чай желтеет из стакана,
что я опять увижу сны,
и в этих снах — такая радость,
что ни любовниц, ни жены,
ни даже счастия не надо.
ЛЕНИНГРАДСКАЯ ВЕНЕРИЧЕСКАЯ
Торговала ты водой
газированной.
Был жених твой молодой —
образованный.
Он закончил факультет
филологический.
Заболел болезнею
венерической.
Наградил тебя сполна
под завязочку,
чтоб носила на носу
ты повязочку.
Проклинала чтобы ты
жизню русскую,
говорила чтобы в нос —
по-французскому.
И сидишь ты на дому,
затворившись,
нос не кажешь, так как нос —
отвалившись.
ПРО СУЛТАНА
У султана было триста жен.
Был фонтан и голубой бассейн.
Только был он главного лишен —
не употреблял султан портвейн!
Жаль султана.
Звонкий автомат
не выбрасывал ему салат.
Жаль султана.
«Красная стрела»
не везла его и не везла.
В США не делал он визит,
где сидит Рокфеллер-паразит,
виски пьет, ест желтое желе...
А султан лежит в сырой земле!
У султана было триста жен.
Пили все из общего котла.
Но одна из них пила... крюшон,