Падший ангел
Шрифт:
А где-то в тумане России,
по-прежнему страшно спеша,
в ботинках на толстой резине
его пропадает душа...
ПРОСЬБА
Памяти Аллы Рулевой
Когда я стану стар для песен
и для тебя... А это будет...
Когда виски покроет плесень,
а голос сделается нуден, —
тогда не нужно — в богадельню...
Свези
То будет утро, будет ельник,
и что-то будет лить с небес.
В РЕСТОРАНЕ
Если можно, принесите сигарет!
Уберите эти крошки со стола.
А вот этот непочтительный брюнет, —
почему он нависает, как скала?
Вы решили, что я сник и одинок.
Вы сказали, что я гопник — не поэт.
Я разбавлю вам горчицею вино.
Если можно, принесите сигарет.
Я вас очень попрошу курить под стол.
А иначе... я вам что-нибудь спою.
Я сыграю вашей кепочкой в футбол.
Отойдите, я с утра не подаю.
На столе салат завял, как овдовел.
В лимонаде молча сдохли пузыри.
На эстраде человечек заревел,
словно что-то вырвал с корнем изнутри
Я встаю, слегка ощупав свой бюджет.
Уходи отсюда, Глебушка, дружок.
Если можно, принесите сигарет...
А брюнету мы запишем тот должок.
Это песня, птичка-песня
в горле мечется!
Над деревней бледный месяц
травкой лечится.
Это сосны, тянут сосны
шеи медные.
Надо мною воздух просто —
блажь рассветная.
Скоро утро вспыхнет мудро!
Сердцу некогда!
Спи, лахудра, — в сердце тундра.
Ехать некуда.
Ах, дорога, вниз полога, —
крах предчувствую...
Вот бы Бога, хоть немного,
хоть бы чуточку.
* * *
Божьих пташек непонятный лепет.
Клетка жизни. Семечки любви.
Нет, с небес, как овдовевший лебедь,
я не кинусь камнем — не зови...
До свиданья, старые калоши,
мне обидно, если вы — насквозь,
если вы, отяжелев под ношей,
иногда
Неизбежно звонкие долины
прорастут железною травой.
Пито всё, помимо гуталина:
от тоски и до воды живой.
Всё постыло, даже то, что мило.
До свиданья, рожицы страниц!
Не вино мне сердце истомило, —
лепет непонятный божьих птиц.
Лежу на дне коньячной речки.
То рыбы надо мной, то жабы.
То восхитительные речи
руководителей державы.
Я ощущаю толщу фальши,
хлебнув — утешного — истошно!
И посылаю всех подальше.
И засыпаю осторожно.
Е. Михнову-Войтенко
Мне пора на природу,
на деревья, на кочки,
на проточные воды,
дармовые цветочки!
Запрокинуться в травы
по-щенячьи, по-птичьи...
Нахлебался отравы,
подурнел я как личность.
Я залезу на елку,
пропою петушком
в молодецкой футболке,
с завитым гребешком!
От восторга потея,
вознесусь до небес...
Кто я, Господи? Где я?!
Неужели... воскрес?
На Колымском тракте — трактир.
Пьет проезжий преступный мир.
Пролетают с воплем машины,
тянут бешеный свой пунктир...
А в трактире преют плешины.
Вышла девушка на крыльцо —
кровью вымазано лицо.
В ОБЩЕЖИТИИ
Сосед приходит и садится на кровать,
и начинает сразу яростно зевать.
Четыре гаврика играют в домино.
«А за окном, — поют, — совсем уже темно!»
Два местных франта собираются на пляс.
Заочник Вася в математике погряз.
Приходит пьяненький, ложится на кровать
и начинает потихоньку завывать.
Один игрок сказал другому: «Эх ты, брат!»
Одели франты свой торжественный наряд.
Другой игрок сказал, подумав: «Эх ты, друг!»
И оторвал заочник голову от рук.
...В окне действительно становится темно.
Друзья все медленней играют в домино.
Приходит пьяненький, ныряет под кровать
и начинает тихо-мирно горевать.
БРИГАДА