Паломничество с оруженосцем
Шрифт:
Летим, опустошенные паденьем.
Вся жизнь была для нас сомненьем —
И вот сомненья нет: низвержены, как спермь…
Он рубанул рукой воздух.
– Как что, Иван? – спросил Светозар. Шкворень отшатнулся, словно впервые увидел его, разглядел и сказал:
– Как сперма.
– Извержены или низвержены? – не отставал ученый.
– Низвержены, блядь!
– Сперма обычно извергается…
– А у меня низвергается! – заорал и наклонился к Светозару чтец.
– Хорошо, продолжай, – сказал тот и, когда Шкворень набрал воздуху в
Шкворень продолжал чтение:
Все затопил счастливый визг.
Наш дивный вождь, с глазами павиана —
Близкопосаженность есть признак мана, —
Зовет назад, но мы сорвались вниз…
– Иван! – прервал его снова Светозар. – Это – сложное для восприятия на слух произведение. Давай, мы с ним познакомимся, когда ты опубликуешь его в "Графомане", хорошо? Сейчас мы все равно ничего не поймем. Для первого ознакомления достаточно: сразу чувствуется, что это - программная вещь, которую нужно еще осмыслить. Договорились?
Шкворень задумался: смеются над ним или нет – решил, что нет, и мотнул головой в знак согласия.
– Значит, в "Графомане"… Для тех, кто не знает: это – наш литературный альманах. – Шкворень еще раз мотнул головой, очевидно, поклонился и сел на бревно, но с размаху повалился на спину, задрав кверху ноги. Раздался смех, он с трудом поднялся и хотел снова вскочить, однако ему не дали.
Андрей между тем решил исполнить то, ради чего остался. Он подошел к Стоногину, курившему за кругом с телепоросенком и Максом.
– А-а, – воскликнул скорпион. – Охрана! Это – наш сторож… Как его? – запамятовал… Ай-м вери, вери сорри!
– Извините, я хотел с вами поговорить, – сказал Андрей, пропустив мимо ушей выпад Макса. Они отошли в сторону, и Стоногин, изобразив на лице внимание, наклонил голову, расставил ноги.
– Тут есть деревня неподалеку… – Андрей, не вдаваясь в подробности, рассказал о том, что случилось с деревней Тишкино.
– Видите ли… во всякой игре есть свои правила, – приступил к разъяснению с начальственным терпением Стоногин. – Но есть одно общее: не играть против своей команды. Я не могу помещать материалы даже против одного игрока, если это противоречит нашей идеологии.
– Какая игра? при чем тут это? – погибли люди, – возразил Андрей.
– Для этого существуют правоохранительные структуры…
– Боюсь, они тоже в вашей команде, – усмехнулся майор.
– Обратитесь к оппозиционной прессе, – сказал Стоногин ледяным тоном.
– Где она? – развел руками Андрей.
– У вас за спиной стоит. – Андрей оглянулся и увидел Макса.
– Да их там нет! Их нет!.. – завопил в стельку пьяный скорпион. На шум подошли Светозар, Зоя, еще кто-то из "перьев".
– Это вас нет, – сказал Андрей, и хотел уйти. Он почувствовал, как в нем все закипает, но решил еще что-то объяснить:
– Здесь в тридцати километрах есть деревня…
– Не-ет!.. – завопил истошно Макс.
Стоногин отвел поросенка в сторону, подальше от скандалистов.
– Нет, есть. Она из пепла встанет и в аду будет гнаться за вами!.. Как за мной – кишлак… – последнее Андрей кинул
– Нет деревни – и ада нет! Ничего нет! – верезжал Макс. – Да он же никто, никто – он сторож! Ну-ка пшел вон, мразь!.. – Андрею кровь ударила в голову. Он приподнял Макса за шиворот, встряхнул его и разглядывал, держа на весу (лишь носки кроссовок касались земли), словно придумывал, что с ним сделать.
– Немедленно опусти его! – Он увидел настороженное лицо Зои и поставил присмиревшего скорпиона на ноги. Тот сразу обмяк, уснул – или притворился спящим: стал оседать, как мешок, – его подхватили и увели.
Когда туман перед глазами рассеялся и ярость утихла, Андрей разглядел рвущегося в бой Шкворня: того удерживал писатель-вагинист.
К майору, как укротитель к разъяренному льву, приблизился Светозар.
– Вам надо было сразу ко мне обратиться: я вхожу в общественный совет при губернаторе – есть такой совещательный орган. А они люди подневольные – поденщики пера, – сказал он мягко, делая кому-то знаки, чтобы не беспокоились за него. – И я уверен, глава области не оставит без внимания вашу просьбу. Мы с ним как раз на следующей неделе встречаемся, чтобы обсудить наболевшие проблемы. Как правило, к нам прислушиваются. Давайте сядем, – пригласил он Андрея на бревно.
Они сели. Рядом стали садиться разбежавшиеся "перья". Стоногин с индианкой снова что-то наигрывали себе под нос, – видимо, собственного сочинения.
– Вы слишком все близко принимаете, – начал, прикасаясь к его локтю, Светозар. – Потом, вы делаете одну расхожую методологическую ошибку, свойственную м-м-м… всем самородкам. Вы смешиваете онтологию с этикой. Нельзя с нравственными мерками подходить к природе, космосу, социуму, который тоже часть косма. Они за гранью добра и зла, в нашем узком понимании. И все-таки там есть свое зло и свое добро – это хаос и гармония. В ходе восхождения от простого к сложному они достигли своей вершины в человеческой морали…
– С чего вы взяли, что я делаю эту ошибку? – прервал раздраженно майор.
– Ну-у.. Вы, кажется, сами вчера говорили – разве нет?.. Или ваш друг говорил?.. – немного смешался Самуил и тут же продолжал без тени смущения: – Не отрицаете же вы гармонию в природе? Посмотрите вокруг… (Он раскинул руки.) Все взаимосвязано, одно насквозь пронизано другим. Каждое звено цепи не может существовать без других звеньев. Как хорошо дышится: кажется, этот хвойный запах и есть бог, разлитый в природе!..
– Кто же отрицает гармонию, – сказал Андрей, он уже пришел в себя, и ему было стыдно, что он обидел таких милых, умных людей. – Гармония, конечно, есть – и дышится легко. А в "социуме" гармонии хоть отбавляй…
– Ну вот, наконец-то! Нет, бывают кризисы – бывают, но это болезни роста…
– …гармонии, где одни поедают других и лишь благодаря этому процветают. – Все-таки не мог обойтись майор без ложки дегтя. – Это ведь тоже гармония – для того, кто находится на вершине пищевой пирамиды… – Он заметил: несмотря на то, что Светозар пьет наравне с другими, но совсем не пьянеет, и запаха от него нет никакого. Андрей вспомнил, что наливал ученый себе из отдельной бутылки, которую ставил потом за пенек.