Папа, купи мне принца!

Аристова Валерия

— Да, вам лучше мне не мешать.

Но герцог мешал. Он стоял у нее за спиной или сидел рядом, вчитываясь в контракты, изучая акции и даже пытаясь ей что-то советовать. Нет, она, конечно же, не стала слушать его, хотя незаметно для себя сделала так, как он говорил. Ладно, ему картина, ей деньги. Пусть развлекается ненужными вещами. Денег у нее хватит на двоих

Глава 4, в которой Мирабелла выскакивает в окно

На рассвете третьего дня их прибывания в Нью-Йорке

Мирабелла проснулась от того, что кто-то ходил по ее комнате. Инстинктивно замерев, и сделав вид, что все еще спит, она обнаружила у себя в спальне мужчину в черном. На лицо его повязан был платок, так, что видны оставались только одни глаза. Он ходил крадучись, и заглядывал в шкафы, открывая их практически бесшумно. Вдруг мужчина замер, схватил что-то из шкафа, и бросился к окну. Тут дверь распахнулась, и Мирабелла, от страха потерявшая возможность пошевелиться или издать хоть звук, вжалась в подушки. На пороге стоял ее муж в кальсонах и накинутой на голое тело расстегнутой рубахе. В руках его был пистолет.

— Ни с места! — прошипел он, и человек в черном обернулся и чуть не выронил свиток. Мирабелла узнала в этом свитке приобретенную вчера картину.

Доминик сделал шаг вперед, и кивнул головой, показывая, куда положить картину. Но человек в черном вдруг бросился к окну, и выкинул картину в раскрытую раму. В этот же момент он достал из кармана пистолет, но Доминик среагировал первым, нажал курок, и Мирабелла спряталась под одеяло, оставив себе только маленькую щелку, чтобы следить за происходящим. Человек в черном стал оседать на пол, выронил пистолет и схватился за грудь. На звук выстрела тут же прибежали служащие отеля, заохали и закричали, а Мирабелла все смотрела на красную лужу крови, растекавшуюся по наборному паркету. Доминик же бросился к окну, и, как был, в туфлях на голую ногу, в распахнутой рубахе, исчез за рамой следом за картиной.

Тут Мирабелла закричала, вскочила, и, не разбирая дороги, побежала к окну. Она споткнулась о умирающего, наступила ему на руку, нога ее зацепилась за что-то железное. Мирабелла наклонилась и подняла его пистолет. Ужас от того, что с Домиником может что-то случиться, завладел ею полностью. Она перегнулась через подоконник, и тут же увидела Доминика. Он бежал следом за каким-то типом, удиравшем по утренней улице в дымке летнего рассвета. В руках у него была картина. К окну была привязана крепкая веревка, по которой тот, что лежал на полу в ее спальне, хрипя и кашляя, забрался наверх. Не долго думая, Мирабелла влезла на подоконник, вцепилась в веревку, и без всяких проблем оказалась внизу. Навыки лазанья по деревьям в детстве пригодились ей в полной мере.

Оказавшись на улице, она бросилась следом за Домиником в рассветный туман. Босые ноги шлепали по грязному тротуару, но Мирабелла не замечала этого. Она добежала до перекрестка, свернула следом за мужем, и вдруг замерла. Доминик боролся с вором на равных, картина, за которую она заплатила целое состояние, валялась в грязи, а со стороны перекрестка приближались еще двое в темных пиджаках.

— Руки в верх! — закричала Мирабелла, поднимая пистолет и наводя его на дерущихся.

Оба

подскочили от неожиданности и обернулись. Доминик даже раскрыл рот от удивления, но тут же очнулся, и с размаху врезал вору в челюсть. Тот отлетел к стене и затих, а двое других поспешили ретироваться, не желая иметь дела с сумасшедшей леди в ночной рубашке и чепце. Пистолет в ее руках мог выстрелить, а пуля случайно в кого-нибудь попасть.

— Опустите пистолет, мадам, — Доминик прислонился к стене, потом нагнулся и поднял картину из грязи, тряхнул ее и обтер рукавом рубахи, — вы сегодня героиня дня.

Послышался свист полицейских, и вот уже стражи порядка оказались рядом с ними, а Мирабелла так и стояла с пистолетом в руках, и смотрела, как ее муж, полуголый и босой (где он только потерял туфли?), раскланивается с полицией. Возможно, она и героиня. Только вот нет ничего геройского в ее растрепанных волосах, торчащих из-под чепца с кружевами черными спиралями, ни в грязной от беготни по лужам ночной сорочке.

— Мадам нуждается в отдыхе, — Доминик отстранился от полиции и подошел к Мирабелле, предложил ей руку, будто они были не в грязном закоулке, а в бальной зале, и чинно повел обратно в гостиницу.

Только теперь Мирабелла поняла, в каком виде она предстала перед полицией и недоумевающими прохожими. Да еще и репортер! Как, скажите на милость, эти падальщики всегда оказываются в центре событий?В ужасе она хотела закрыть лицо руками, но Доминик не дал ей этого сделать.

— Ведите себя, будто вы одеты в лучшее ваше платье, — шепнул он ей, — все равно уже ничего не исправишь.

Действительно, исправить было ничего нельзя. Можно было выстрелить в репортера с камерой. Или...

— За столько вы продадите мне снимок? — Мирабелла подошла к репортеру и переложила пистолет из одной руки в другую.

Молодой человек побледнел.

— Дддддвести ддддоллларов! — выпалил он, боясь продешевить, — нет, триста!

— Я дам вам пятьсот. А вы мне прямо сейчас отдаете кассету.

Рука репортера дрогнула, но кассету он достал.

— Благодарю, — Мирабелла снова облокотилась о руку Доминика, — приходите ко мне сегодня вечером, я выпишу вам чек. Мои комнаты в гостинице “Святая Целестина”. Это тут рядом.

— Ловко, — Доминик рассмеялся, как только они вошли в холл гостиницы, — браво, мадам.

Мирабелла пожала плечами.

— Те проблемы, которые можно решить за деньги — это не проблемы, а расходы.

...

Разбирательство дела о картине имело широкий резонанс. Все газеты перевирая факты написали об утренней погоне, о застреленном грабителе и мужестве герцогини де Сен-Савиньон, бегавшей по улицам Нью-Йорка в ночной сорочке и с пистолетом. Грабитель, однако, выжил, и давал показания.