Папа, купи мне принца!

Аристова Валерия

— Простите, мадам. Я не ожидал, что так могу напугать вас.

Она выдавила из себя улыбку.

— Я задумалась. Вы ни в чем не виноваты.

Она подошла к кованной скамейке и тяжело опустилась на нее.

Доминик остался стоять, скрестив руки на груди.

— Мадам, — он помолчал, и заговорил, когда она поняла на него глаза, — мадам, я хочу поблагодарить вас за гостеприимство. Завтра я отправляюсь домой, и, позвольте признаться вам, я делаю это с сожалением. Мне

будет не хватать вашей милой сестры, вашего мудрого отца, и вас, — он улыбнулся, — хоть вы редко радовали меня своим вниманием.

Мирабелла растерялась. Он был невероятно красив в полумраке сада, и глаза его казались ей ночными озерами, в которых отражались отблески звезд.

— Не стоит благодарности, месье, — сказала она тихо.

Герцог снова замолчал, и она ждала, что он уйдет, но он прошелся вдоль скамейки, а потом вдруг опустился перед Мирабеллой на одно колено.

Она вскрикнула от неожиданности.

— Мадам, — Доминик смотрел ей прямо в глаза, — я хочу поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь, и, поверьте мне, вы первый человек, который проявил заботу обо мне просто так, не желая ничего взамен. Я очень ценю все, что вы для меня сделали.

Мирабелла растерялась, не зная, что сказать, и когда он взял ее руку, она не вырвала ее. Доминик некоторое время смотрел ей в глаза, потом сжал ее руку и поднес к губам.

Казалось, он был искренен. Мирабелла задохнулась, сердце ее готово было выскочить из груди. Но тут на его лице появилась насмешливая улыбка.

— Но я ужасно рад, что избавляюсь от ваших охранников, мадам, — сказал он.

Мирабелла вспыхнула.

— Вот как вы цените мою заботу! — воскликнула она, вырывая руку.

Герцог поднялся и улыбаясь смотрел на нее.

— Вы невероятно хороши в гневе, — сказал он, — надо будет это запомнить и почаще злить вас во Франции.

— Вы такой смелый потому, что тут нет стула, — прошипела Мирабелла, вскакивая, но герцог смеялся, глядя на нее, и Мирабеллу тоже разобрал смех.

— Прошу вас, мадам, давайте вернемся к гостям. Наше присутствие на балу скрасит жизнь несчастному мистеру Винсену, которого мы бросили заниматься всем в одиночестве, и Аманде, которую женихи рвут на части.

Мирабелла махнула рукой.

— Пусть рвут. Раньше она не была достойна их. Теперь же они не достойны ее. Через год она будет еще свободна, чтобы сделать лучшую в Париже партию.

Шаль упала на землю, но Мирабелла не заметила этого, ведь рука ее лежала на руке Доминика. Они пошли в дом, мило беседуя. И даже боль от скорого расставания не могла испортить Мирабелле настроения.

...

Спустя два дня герцог отправился обратно во Францию, погрузив на борт огромного корабля весь свой багаж и сжимая в руке свиток с картиной. Невероятно красивый в белом костюме и соломенной шляпе, он будто сошел с картинки в модном журнале. Мирабелла сидела на заднем сиденье автомобиля на многолюдной пристани, и смотрела ему в след. Ровно через год она тоже отправится во Францию. Если, конечно, к этому времени наемные убийцы, преследовавшие

ее мужа, не довершат начатое. Она сжала руки в кулаки. Он знает, кто хочет его убить. Мирабелла надеялась, что Доминик достаточно умен, чтобы оценивать опасность. И достаточно хитер, чтобы победить всех своих врагов. Она ему больше в этом не помощник.

Вернувшись домой в самых растрепанных чувствах, Мирабелла расстроилась еще больше. Ее сапфировое ожерелье пропало из ее комнаты. Служанка в панике доложила ей о пропаже, в доме все было перевернуто вверх дном, но ожерелье не нашлось.

— Я отдала его своему супругу, — сказала Мирабелла, чтобы остановить отца, собиравшегося с заявлением в полицейский участок, — на память о бале.

Отец только недоуменно развел руками. А Мирабелла подошла к окну.

Благодарен ей? Вот вся его благодарность. Ей не было жалко ожерелья. Ей было жалко, что этот красивый аристократ, которого она назвала своим супругом, оказался банальным вором.

Глава 6, в которой Аманда отказывает женихам

Доминик? Ты уже вернулся? — она стояла в дверях и смотрела на него, не скрывая ухмылки.

– Да, мадам, — он поднялся, поставил на стол бокал с вином и поклонился.

– И как миссия? Жена твоя не очень стара?

Он вскинул брови.

– Почему это тебя интересует?

– Так, — она пожала плечами, — женское любопытство. Но, на самом деле, я видела ее фото — вполне себе ничего. Думала, будет страшный зверь. Видимо по характеру она монстр.

Доминик не стал отвечать. Он подошел к камину и смотрел на огонь, а она любовалась его классическим профилем.

– Почему ты не спрашиваешь, откуда у меня ее фотография?

Он обернулся через плечо.

– Потому что это меня не очень интересует.

– А что же тебя интересует? — в голосе ее послышалась ирония.

Доминик снова отвернулся к огню.

– Ну, например, то, откуда в спальне моей жены появился вор, а его сообщники с ножами ожидали за углом.

Мадам рассмеялась, и смех ее рассыпался серебром, отражаясь от сводов огромного зала.

– А, это... Доминик, я тебе обещала. Я тебе обещала показать, что в моих силах найти тебя повсюду. Тебя не собирались убивать. Ты нам еще нужен. В конце концов Рембрандт не занял свое родное место в галерее.

Повисло молчание. Доминик оперся о стену рукой и плечи его напряглись. Она видела, как он сжал кулак.