Паранойя. Почему он?
Шрифт:
– Все нормально, Олюнь, не переживай. Я уже давно привыкла.
– Вот это и пугает, - отзывается она с тяжелым вздохом. – К такому отношению нельзя привыкать, иначе перестаешь себя ценить.
– Ты права, но родителей ведь не выбираешь.
– Да я понимаю. Просто… Ты для меня особенный человек, и хочется, чтобы все у тебя было хорошо.
От этого признания внутри все сжалось, слезы навернулись на глаза. Сглотнув их, притягиваю Ольку к себе и целую в макушку.
– И ты для меня, роднуль, - шепчу с чувством, в очередной раз убеждаясь, насколько мне повезло с подругой. Не каждая примчится, вытащит куда-то и примет без обид то, что подруга не хочет выворачивать душу. Большинство бы обиделось. Впрочем,
– Мне кажется, еще чуть-чуть и мы поедем не в клуб, а в ЗАГС, - подколола она, разряжая атмосферу. Я засмеялась, вызывая у подруги довольную улыбку. – Ну вот, уже улыбаешься. Сейчас накатим хорошенечко и будет вообще супер, - пообещала она и, опустив салонную перегородку, обратилась к водителю. – Федя, мы сегодня собираемся нажраться, так что следи, чтобы всякие уроды не доставали, ну, и чтоб мы не слишком чудили. Если начнем, сразу домой вези…
– Нет, меня, пожалуйста, в гостиницу, - тут же запротестовала я. Одна мысль о том, чтобы переступить порог ее дома, не говоря уже о чем-то еще, приводила в ужас. Но Ольке, естественно, мой отказ был непонятен.
– Какую еще гостиницу? Сдурела! – возмутилась она и безапелляционно заявила. – Ко мне поедем, это даже не обсуждается!
– Еще как обсуждается! Позориться перед твоими родителями я не стану, - подкрепила я свой отказ вполне себе достойным аргументом, но Проходу он совершенно не впечатлил.
– Я тебя умоляю! Мои к таким вещам относятся с юмором.
– Ага, видела я, как твой… папа с юмором отнесся к идее устроить вечеринку.
– Ой, просто попали под горячую руку. Забей.
– Нет, Оль, даже не настаивай, я не поеду.
– О, Господи, как с тобой сложно! – чуть ли не взывала она, но поняв, что уговоры бессмысленны, с тяжелым вздохом признала свое поражение. – Окей, будем ночевать в городе, у нас есть квартира. Но никаких гостиниц, поняла?!
– Ладно, - согласилась я, зная, что большего не добьюсь. Олька удовлетворенно кивнула, и побурчав еще немного, решила, что меня нужно развеселить. Через пару минут она уже полностью вошла в роль гида и отпускала восторженным тоном ироничные комментарии в адрес проносящихся за окном «красот». Остаться равнодушной к этому комичному представлению было невозможно, поэтому я хохотала до слез.
В клуб мы приехали на кураже. На душе, конечно, было паршиво, но я старалась не думать о причине. Впрочем, у меня бы и не получилось при всем желании. Не успели мы подняться в ВИП-зону, как к нашему столику потянулся народ. Естественно, исключительно из «наших кругов». Видимо, в них уже прошел слушок, что падчерица губернатора дружит с внучкой председателя краевого совета и теперь каждый спешил быстрее других оценить нового члена светской тусовки. Олька с удовольствием помогала им в этом. Еще неделю назад я бы сидела красная, как рак от столь лестных ремарок в адрес своей скромной персоны, но после всего произошедшего меня мало волновало чье-то мнение и какое-либо знакомство. Я просто хотела напиться и не помнить. Ничего не помнить: ни глаз его бесстыжих, ни наглых прикосновений, ни проклятую улыбку, ни себя – идиотку, опустившуюся на колени, чтобы сделать ему минет.
Перед мысленным
Ни черта не помогает!
Я по-прежнему там: вдыхаю запах сигарет и мяты, чувствую на языке солоноватый вкус его крови, и тону в горящем похотью взгляде, от которого внизу живота сладко обрывается, а по коже бегут колкие мурашки и хочется еще и еще, еще и еще….
Это невыносимо! Так душно, липко, стыдно, что хоть в голос ори. Но я молчу. Захлебываюсь болью, но молчу… Вот только Проходе не нужны слова, чтобы все понять. Отправив любопытствующих восвояси, она плюхается рядом со мной на диван и заявляет:
– Не смей думать об этом козле.
У меня вырывается смешок. Хотела бы не думать, но голову ведь себе не отрубишь. Думает и думает, наполняется мыслями, как сеть рыбой. К счастью, принесли наш заказ, и у меня появилось средство избавления от мук. Поставив перед собой шесть шотов с текилой в надежде выжечь те две недели, начала опрокидывать их один за другим, мысленно желая Сергею Эльдаровичу всех «благ».
Правда, исчерпав фантазию на предмет изощренных способов мучительно и позорно сдохнуть этой скотине, легче не стало, напротив, воспоминания расцвели, словно яблони в мае, и боль огненной лавой вскипела внутри, требуя хоть какого-то выхода.
Поскольку окон тут не было да и мне порядком осточертело размазывать по лицу питательную маску из соплей и слез, я накатила еще пару сотен грамм, а после нетвердым шагом направилась на танцпол, соблазнительно извиваясь под «All that she wants».
Танцую, перед глазами калейдоскопом проносятся разноцветные огоньки прожекторов, размытые лица людей, их, пестрящие всеми цветами радуги, наряды - все это смешивается в неоновый коктейль, в котором я растворяюсь, пьянея с каждой секундой все больше и больше. Меня развозит, и вот уже к коктейлю примешиваются искрящиеся весельем сапфировые глаза и снисходительная улыбочка, с ласковой ехидцей вопрошающая: «Ну, как, Настюш, помогает?»
«Поможет, не переживай», - елейно улыбаюсь в ответ, уже не понимая, что мираж, а что – реальность.
«Ты у меня немного дурочка, да?» -раздается в голове смешок, я же продолжаю скалиться, пошло выписывая телом:
«Не у тебя, Сергей Эльдарович. Не у тебя…»
И словно в подтверждение этих слов вместо того, чтобы оттолкнуть пристроившееся сзади парня, прогибаюсь ему навстречу. Он, не теряя времени, обхватывает мои бедра и бесцеремонно прижимает к напряженному паху. Я сбиваюсь, не ожидая столь откровенной реакции, парень же расценивает это, как сигнал к действию: перехватывает меня поперек талии и резко притягивает к себе, опаляя разгоряченную кожу жарким дыханием. Меня передергивает, становится противно, но я, как можно непринуждённее высвобождаюсь из крепких объятий и, обернувшись, шутливо грожу пальцем.
К счастью, мальчик попался адекватный: улыбается в ответ, подмигивает. У него обаятельная улыбка, кудрявые волосы и довольно интересное лицо - из тех, что так любит индустрия моды. Еще каких – то пару недель назад он мог бы мне понравиться, а сейчас… Сейчас мне абсолютно все равно. Тем не менее, я даю добро на знакомство, и даже запоминаю, что он говорит.
Его зовут Илья, ему тоже восемнадцать, и его папа владелец сети клубов, в том числе и этого. Когда я возвращаюсь в нашу с Олькой вип-ложу под ручку с новым знакомым никому из собравшихся, а их там каким-то чудом оказалось человек десять, представлять его не пришлось, зато на меня обрушился очередной поток имен, фамилий и статусов. Естественно, я их пропустила мимо ушей, покивала для приличия и со спокойной душой завалилась к Проходе под бок, чтобы продолжить свою алко-терапию.