Пастыри чудовищ. Книга 2
Шрифт:
– Кувыркается с вольерными, гах!
– Э, далеко собралась?
– Далеко, как твой папаша! – Нат хмурится, потому как он безотцовщина, батя его в другую деревню от женушки сбежал.
– Надо б нам тебя поучить, – гнусит гадко и начинает идти быстрее. – Чтобы ты сюда забыла, как соваться.
Пф, страшный. Он сам-то Стрелок по Дару, а лука или арбалета при нём нет, так что с ним мы наравне. Другое дело Тейди или прыщавый Кай – у этого Печать Ветра.
Чего там говорил Гроски? Первое дело во всякой заварухе – неожиданность.
–
– Подходите-подходите, – (главное – уверенность, тоже Гроски говорил). – Меня тут как раз наша нойя одной порче научила – вот уж как раз хотела попробовать.
Делаю рожу кровожаднее и зловещее, хотя куда уж. Тейди малость замер, но храбрится, а остальные хвосты уж поподжимали.
– Нойя, ну как же. Брешешь.
– А ты подойди, да и попробуем, – («Если собираешься блефовать, главное – подробности»). Роюсь в кармане свободной рукой. – Видишь эти штуки? Вот я это в вас швырану, потом слово тайное скажу – и чёрная плесень на вас навалится. В глазах будет расти, изо рта и носа полезет.
В горсти у меня – семечки для птиц, только деревенским дуракам этого не видать. Они уже переглядываются, а я продумываю путь отступления. Гроски дурного не посоветует – он же с Рифов бежал. Вольерные говорят – и дюжину охранников при побеге передушил, во как.
– Брешешь, – цедит рыжий Тейд и выставляет ладонь с Печатью. – Только попробуй чего швырануть – я тебя огнём…
Я вытягиваю лицо, закатываю глаза и начинаю раскачиваться и завывать:
– Мэйнхо… мошахи танар… та скрэ-э-э-эрэн! Дэйтем-е-е-е-е-енен!
Аманда так ругается иногда. Когда кто-то из вольерных сильно поранится. Или когда она совсем не в духе.
– Чего это с ней?! – орёт прыщавый Кай, но я раскачиваюсь и вою себе:
– Калатама-а-а-а-аррэ! – потом выпучиваю глаза и швыряю в них семечками. Придурки вскрикивают и шарахаются в разные стороны.
А я рву когти. На скорости алапардов в Энкеров день. Кидаюсь в левый проулок, стараюсь только сумкой с бутылками сильно не размахивать. Торможу у высокого забора дядьки Клерия, перекидываю петли сумки так, чтобы она на боку висела, карабкаюсь на забор. Спрыгиваю, бутылки позвякивают. Мне навстречу с лаем кидаются пять здоровых псов – болотные сторожевые, они вечно без цепей гуляют. Вытягиваю руки с поднятыми ладонями вперёд.
– Стоять, мальчики! Чего разошлись?
Говорю тоном Гриз – ровным, дружелюбным. Улыбаюсь, спрашиваю – как тут их дела. Псы переглядываются, принюхиваются, поскуливают с удивлением. У меня куртка чем только не пахнет. Вот они и не понимают, чего за диво из питомника к ним свалилось.
– Пошли, проводите меня, а то я уже ухожу.
Главное – чтобы сам дядька Клерий из своего дома не выскочил. Он в деревне из богатых, а меня сильно не любит. И Даром Ветра пользуется отменно.
Так что я тихонько перебегаю его землю, прячась
Всё-таки не догнали – выбегаю из деревни вполне себе спокойно. Можно отдышаться и глянуть, как там бутылки. Одна, вроде, треснула, но ничего серьёзного.
Это я дёшево отделалась. Обычно пацанов у рыжего в шайке – шесть, а то и восемь, ещё и девчонки, бывает, к компании присоединяются. Вот тогда худо. Налетают со всех сторон. Бывает трудно прятать синяки от Гриз, Мел и Аманды. А то иногда еще нос разобьют или губу, ну или там магией хлестанут. Тогда врать становится совсем трудно, а жаловаться я не люблю. Мне это ба еще давно говорила: не ной, не жалуйся, приноси пользу – и тебя не за пустое место считать будут.
Понятно, что Мел и Гриз всю душу, бывает, вопросами вывернут. Только их тут самих в деревне не жалуют, так что я молчу. Не хватало им еще из-за меня хлопот лишних. Вот если бы можно было и правда взять у Аманды, ну не знаю, слабительного, что ли… или кнут у Гриз – и ка-а-ак отходить этих всех!
Ясно, чего они ко мне вяжутся. У нас в деревне «пустых» только три человека. Но Дерк – он же здоровый, хоть и безответный. А бабка Амилия – повитуха, и каждой Травнице может форы показать, так что к ней ходят помалу за снадобьями и помощью. А мне вроде как деться некуда.
Янист рассказывал – будто бы в Алчнодоле есть целая община таких, как я. И живут они хорошо и радостно, «под сенью у Единого». Им-то в Алчнодоле бояться нечего, магию долина высосать у них не может… Может, мне туда податься? Так ведь как ма оставить, да и в питомнике ещё тысяча, тысяча дел.
Но лучше туда, чем на Вольные Пустоши. Туда тоже «пустые» стекаются – полвека, что ли, как у них там государство, возле между Крайтосом и Тильвией втиснулось. Гегемония, Союз Равных, называют, в общем, себя по-всякому. Только о них жуткие вещи рассказывают. Совсем жуткие. Что они там, будто бы, над какими-то запретными науками трудятся, ужас что творят, и магов крадут, и детей тоже. И вообще хотят всю Кайетту захватить и у всех магию отобрать, чтобы все равными были. Это уже Лортен рассказывает, а он даже газеты читает.
Обратный путь кажется короче. Бутылки отдаю ма. Согреваюсь на кухне – там плита ещё не успела остыть. Зову вольерных к завтраку: Фрезы нет, но у неё с рассвета всего наготовлено. Потом по-хозяйски обхожу клетки, смотрю поилки, оглядываю раненых зверей. Подкармливаю яприлят сладкой морковкой. Койнам медовых сот даю – веселятся и качаются на хвостах в клетках. Глажу по клюву слабого грифонёнка.
Без Мел или Гриз не так интересно. А они уехали в какой-то питомник, где опять взбесились звери – который раз уже… Основное действо там было ночью, в питомнике сами разобрались, вызвали только – порасследовать, что там такое было. Янист туда же, с ними напросился. Не хочет Мел вместе с Гриз отправлять. И чего он так бросается на Гриз, интересно?