Pavor Nocturnus
Шрифт:
— Все нормально, у меня самого поджилки трусятся.
— С тобой не так страшно, — прозаикался он, вот и славно.
Дело пошло быстрее, мы ставили ноги между телами и переступали их на цыпочках, как цапли. Жить можно, главное не рассматривать ничего, но пару раз нам встречались такие баррикады, что приходилось расчищать себе путь, и тут уже не отвертишься. ДеВи воспринимал это даже как-то спокойнее нас — что за дети пошли, насмотрятся ужастиков, и потом их уже ничем не испугаешь! Хотя ему и не приходилось поднимать этих мумий, ледяных, твердых, шершавых и легких, будто из сена, хоть не вонючих, и на том спасибо!
На Хорицу это давило и того сильнее, от нее ни слова, ни звука за все время,
— Ты в порядке?
— Да, — сказала она так, что ни у кого не осталось бы сомнений, что нет. — Я… Я просто не думала, что… мы стольких потеряли.
И опять молчок, мне что, удочкой из нее вытягивать — на самом деле, неплохо бы, а то нервы устают одну и ту же мысль крутить по кругу, расшатаются, кожа зашелушится, прыщи полезут, и в таком духе.
Сеанс психотерапии как-нибудь в другой раз устроим, потому как мы уже обходили башню, и за ней грохотало все сильнее. На другой стороне нас встретил Мудрый Филин, хотя и не шибко радушно, вообще не заметил — он в одиночку тягался с точно такой же махиной, и перевес был явно не в его сторону, все лицо в поту, пиджак местами изорван, а в руках самый что ни на есть меч, только и успевает отбиваться им из последних сил. Хорица сорвалась с места и помчалась с плеткой наготове, как метеор, по-моему, даже под ноги не смотрела, и так яростно кромсала монстра, что кусочки панциря и ошметки невесть чего полетели в разные стороны.
Я решил, что вдвоем они и без сапог справятся и занялся другими вопросами, то бишь где детектив и что это за исполинская башня с воротами. Первый остался висеть в воздухе, потому как Орлиного Носа я не нашел, а вот среди мумий лежал в неловкой позе тот псих, и выглядел уродец еще хуже, чем раньше, кожа вся в трещинах, как у вазы, оттуда текут ручейки крови, а вместо руки какой-то обугленный обрубок. И шут с ним — больше всего меня волновали ворота, черно-каменные, пыльные, и уж точно не из нашей вселенной, аж живот скручивало от одного вида. Понятное дело, что и дверные проемы делают чуть выше человеческого роста, но эти размером во всю башню, перебор даже для монстров, это ж какое уродство может оттуда вылезти! Перед ними с десяток ступенек более-менее человеческого размера, а сбоку огромное колесо-рычаг, похожее на штурвал корабля, с цепями, чтобы открывать и закрывать.
По моей команде ДеВи остался внизу, а я поднялся по ступенькам — одна створка ворот приоткрыта, издалека щель казалась узкой, но на деле там запросто пройдет одна из тех тварей, а в проходе липкая и влажная темень. Не удивлюсь если за ними родина монстров и именно туда поперся детектив, у него инстинкт самосохранения не особо-то развит. И вот смотрю я, значит, на это чудо архитектурной мысли, а сам думаю, чего это я вообще разгеройствовался — по ту сторону либо все секреты мироздания, либо верная смерть, а скорее всего, и то и другое по порядку. Я уже собирался дать заднюю, потому как в гробу я такое видал (точнее поэтому-то и не видал), как вдруг оттуда вырвалась рука и заскребла ногтями по краю каменной плиты.
Тьфу ты, я аж отпрыгнул от страха и чуть со ступенек не упал, а это был Орлиный Нос, почти незаметный в своем черном пальто, но главное, живой и здоровый. Хотя на счет второго я не уверен — он еле волочил ноги, взгляд пустой, как если бы сильно задумался и еще не понял, где находится, а на лице картина ужаса от понимания чего-то, что никому адекватному знать не хотелось бы. Я помахал рукой перед лицом, пощелкал пальцами, мол, прием, прием, вызываем детектива на базу, и это сработало, он очнулся и тут же рванулся по ступенькам с криком помочь ему.
Мы прилипли к механизму сбоку ворот, причем тот был весь каменный и весил целую
Можно выдохнуть — хоть какая-то история в жизни с хорошим концом, всем спасибо, все свободны! А что, ДеВи мы отбили, причем с его башки ни волоска не упало, да и психа вроде как обезвредили, то бишь детям теперь грозит разве что поступление в колледжи и нелюбимая работа до конца жизни. Орлиный Нос выглядел паршиво, но в пределах допустимого, а Мудрый Филин еще хуже, хотя с ученым интересом рассматривал тело психа, как будто ему статью по монстроведению писать. Бонусом очистили вселенную от парочки чудищ, Хорица до сих пор мутузила уже давным-давно дохлые остатки панциря, прямо-таки в муку превращала… Кстати, Хорица — мы даже перевыполнили план, вернем ее Джованни молодой и все такой же злой, идилия для голубков, не иначе.
— Дело сделано, — сказал я, когда в круг собрались все, кроме командира. — Самое время вернуться домой, завалиться в бар и выпить по бокальчику крепкого полусладкого, — я посмотрел на ДеВи, а тот развесил уши наравне со всеми, — капучино…
Зачем, вот зачем я сказал это так рано — нужно было уже дома, а лучше через месяц после всего, чтоб наверняка!
В ту же секунду застрекотало, зашелестело, затрещало и еще куча неприятных глаголов, а десятки черных точек замелькали между кристальными люстрами на потолке. Весь этот рой насекомых, не трудно догадаться, какого рода и вида, двигался со стороны комнаты с паутинными столбами и стягивался сюда, будто там дихлофос распылили, а у нас им медом намазано. Я истошно верещал, мол, Мудрый Филин, тьфу ты, Бенедикт Савва, любимый, родненький, нужно сию же минуту, а лучше быстрее, делать ноги, причем не только ваши, но и кучу наших.
И тут мне в ответ прилетает чавкающе-хлюпающий звук, ни на что не похожий и сразу же вскрик от боли.
Дело в том, что кожа того психа разошлась пополам, как резиновый костюм, и оттуда вылезло что-то мерзостное, как если бы монстра замесили в тесто и кое-как слепили из него человека. Овальная голова чем-то напоминала баклажан, тело непонятной формы, зато в панцире, волосатом, шипастом и склизком, а еще ему явно понравилось прямохождение, потому как он стоял на двух ногах, тонких, как у птиц. И можно отнестись с терпением даже к такому уродцу, если бы не следующая картина — Мудрый Филин упал на одно колено, а в его живот уперлась со всей дури острая культя, пока вторая рука с чем-то похожим на пальцы шарила во внутреннем кармане пиджака. Тварь вытащила прибор для перемещения и как будто помахала нам, а потом провернула культю и под новые порции боли оттолкнула быстро слабеющего Мудрого Филина в сторону. Я выпал из реальности, щипал себя, но хоть даже кусай, а результат один — еще минуту назад все было прекрасно, а теперь хуже некуда, как так-то?!