Пеликан
Шрифт:
Трех тысяч динаров у него нет. Но даже если и получится собрать необходимую сумму, скажем взяв в долг, никто не гарантирует, что это все закончится. Тон и стиль нового письма говорят о том, что шантажист мнит себя сильным и недосягаемым: он не остановится. Открытка с казино — чистой воды издевка. Выхода нет. Даже если отказаться от Яны, солнца всей его жизни, вымогатель не успокоится. А кадры с постамента памятника станут его погибелью. Никакой надежды, что такое получится объяснить жене. Вероятно, шантажист знает, что она чудовищно ревнива, весь город это знает. Последствия могут быть непредсказуемые. Жена не просто вцепится ему в глотку — она превратит его жизнь в ад. Катарина в клинике, развод, позор, алименты. А сам он, хоть и ветеран войны, потеряет работу на фуникулере, потому что перестанет быть «товарищем
А тут ещё Яна, при всей нежности и страстности, не собирается делить с ним свою жизнь. Она заявила об этом сразу, еще в самом начале отношений: «Мы проводим вместе золотые часы, мой милый, дорогой, я этим живу, мне безумно нравится наряжаться для тебя и болтать с тобой — ты такой интересный мужчина, настоящий герой войны, и я преклоняюсь перед тем, как ты заботишься о своей трудной жене и бедном ребенке. Но моя жизнь здесь, в Загребе, а у тебя есть своя…»
Нужно любой ценой предотвратить взрыв бомбы, заложенной под всем его существованием. Даже если это будет стоить три тысячи динаров.
Два тощих кролика, возившихся в гравии, замерли, оказавшись между встречными вагонами. Это случалось изо дня в день, но они, похоже, так и не привыкли.
— Siehst du, Traudl — genau wie in Wiesbaden! — отчеканил пассажир по-немецки. — Das ist die Ausweiche. [2]
Яне тоже показалось необычным, что два вагона разъезжаются на полдороге, а затем продолжают движение по общим путям. Она тогда сказала: «У нас с тобой точно так же, Йосип. Мы встречаемся посередине, а потом каждый продолжает свой путь».
2
Вот видишь, Траудль, в точности как в Висбадене!.. Этот разъезд (нем.).
Яна особенная женщина. С тех пор как она прокатилась с ним на фуникулере, он увидел свою привычную работу новыми глазами.
Одолжить денег, пока не поздно. А потом принять меры и устранить угрозу в будущем.
— Sprechen Sie Deutsch? [3] — поинтересовался пассажир, когда Йосип открыл дверь. Конечно же, они купили билет в обе стороны — если уж ты оказался наверху, по-другому обратно в город не вернуться.
— Ein wenig [4] , — ответил Йосип на немецком.
3
Вы говорите по-немецки? (нем.)
4
Немного (нем.).
— Auf den Bergen dort oben habe ich gekampft im dreiundvierzigsten Jahr, — признался мужчина. — Wehrmacht, verstehen Sie? [5]
— Ja [6] , — ответил Йосип.
— Lange ist’s her. Aber Sie verstehen immer noch Deutsch. Es war doch nicht so schlecht, oder? Kultur. Befreiung von der Serben. [7]
— Jawohl [8] , — парировал Йосип.
— Karli, lass man, — попросила женщина и потянула мужа к памятнику. — Man weiss ja nicht, ob der Herr… [9]
5
Я воевал там в горах, наверху, в сорок третьем году… Вермахт, понимаете? (нем.)
6
Да (нем.).
7
Дела прошлые. А вы до сих пор помните немецкий. Не так ведь и плохо было задумано, правда? Культура. Освобождение сербов (нем.).
8
Так
9
Карлуша, перестань… А вдруг этот господин… (нем.)
Йосип пополнил запас воды в вагоне. Не более кубометра — другой вагон автоматически слил балласт, как только спустился на нижнюю станцию, ведь потом он пойдет без пассажиров. Заливать до семи кубов приходилось, только если в спускающемся вагоне никого не было, а в поднимающемся находилось максимально допустимое количество — двадцать четыре пассажира. Правда, такое стучалось редко, разве что на День нации в ноябре, когда сотни членов партии собирались у памятника для возложения венков. После церемонии водный балласт вообще не требовался — все хотели вниз, домой, и спускающийся вагон забивался до отказа. Когда партийцы пытались втиснуться в и без того переполненный вагон, Йосипу иногда даже приходилось включать начальника. Система торможения работала без сбоев, но правила есть правила.
На обратном пути, пока Йосип ждал пассажиров, он еще раз изучил открытку. Три тысячи динаров. И потом эта зловещая бесстыжая фразочка: «В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ПОЛУЧИШЬ НЕГАТИВЫ». Ясно одно: после этих трех тысяч последует очередное требование. А негативы никакой роли не играют — всегда можно держать пачку напечатанных снимков про запас.
Йосип воображал, как поступил бы с негодяем, если бы удалось его раскрыть. Шантажист представлялся ему маленьким, похожим на крысу, — несмотря на свой возраст, Йосип обязательно его одолеет.
Отсоединив водный привод, фуникулерщик выпрямился и стал смотреть на синее море и город.
Где-то там, внизу, живет его враг, мерзавцу известно все о его жене, работе, шантажист изучил его распорядок дня, ориентируется в городе. В голове Йосипа, как на параде, выстроились все крысоподобные мужчины низкого роста. Сапожник Антич. Старый Вукович — официант из отеля «Эспланада». И тот мужчина из службы по вывозу мусора — кажется, босниец, имени которого он не знает. Антич такой робкий и замкнутый, что никогда нигде не бывает, кроме темного подвального помещения своей мастерской; наглое требование на открытке из Риеки, к тому же с изображением казино, — точно не его рук дело. Босниец примитивный, возможно, даже неграмотный, потому-то и вывозит мусор. Маловероятно, хотя додуматься до бетонного блока на объездной дороге такой человек мог. Вукович — вот к кому, наверное, стоит присмотреться. В конечном счете от элитной гостиницы до казино один шаг, да и общение с иностранцами могло натолкнуть его на странную идею. Как бы все это организовать? Пойти в бар «Эспланады», заказать напиток, пристально посмотреть старику в глаза и сказать ему пару ласковых, чтобы не осталось сомнений, что его раскусили?
Но ведь еще неизвестно, правда ли шантажист маленький, крысоподобный тип. Он может оказаться толстым и грузным. Да каким угодно.
В ожидании пассажиров Йосип занял место на передней платформе подготовленного вагона и снова взглянул на город и море.
Здесь он родился. За исключением последних военных лет, всегда здесь жил. Тройные рельсы у ног стрелой указывали на сердце его существования — этот прибрежный городок. Ему знаком каждый уголок: купола церкви Святой Анастасии, крыша дворца эрцгерцога с белой скульптурой, антенны на черепичных крышах, турецкая крепость с широкой объездной дорогой, бетонные новостройки на серых склонах, высоковольтные линии, длинные ряды пришвартованных вдоль бульвара лодок, изящный лес мачт на причале для яхт, бухта с двумя дикими скалистыми островами и широкий морской простор, а вдали — контейнеровозы и приходящие им на смену круизные лайнеры.
Это его город, здесь он вырос и благодаря Яне в далеком Загребе находит силы противостоять аду в собственном доме. Он не променял бы этот городок ни на что. И все же в лабиринте этих улиц сейчас прячется монстр, пожелавший растоптать его жизнь.
Пассажиры вернулись, и он привел фуникулер в движение. Немецкие супруги заняли место на скамье прямо позади него. Состоятельные люди: на даме украшения, скорее всего, из настоящего золота, а на мужчине дорогие наручные часы с регулируемым ремешком.