Пепел Черных Роз

Гюльахмедов Альтаф

Старик пощелкал пальцами и один из парней услужливо поднес ему наполненную кружку.

— Так вот — Ворон его учуял, развернулся и, заклекотав, поднялся в воздух. Затем камнем рухнул вниз, метясь когтями в грудь человеку, как он это обычно делает. Именно так три года назад он убил самого сильного воина тигеров. Но воин кувыркнулся и, встав на одно колено, с размаху метнул тесак в грудь чудовищу.

Старик с треском ударил кулаком по столешнице и все присутствующие в таверне обернулись на шум.

— Ему сильно повезло — Ворон

в последнее мгновение встопорщил свои непробиваемые перья, и клинок получил возможность достать до тела летающего зверя!

Рассказчик, возбудившись, повысил голос, и теперь к нему прислушивалась вся таверна. Торкел заметил, что насытившийся маг черкает пером по листу бумаги, видно записывая рассказ варвара.

— Кинжал по рукоять утонул в широкой груди Ворона, но его это не остановило. Он даже не взлетел повторно, просто прыгнул на противника, целясь клювом в голову, а воин прикрылся рукой, которая, не выдержав удара, переломилась.

Старик надолго припал к кружке.

— Ну, думаю, всё, конец храбрецу! Ан нет! Он снова встал на ноги, оказавшись лицом к лицу с противником. Ворон от этого совсем очумел, и в этот момент рыцарь заехал ему по глазу — у них это самое слабое место. Ворон рухнул на землю, а выбитый глаз утонул в речке.

Воин подошел к поверженному Ворону и прикончил его. Затем наклонился к кровоточащей ране, и по нашему обычаю, окропил кровью свое лицо и испил ее, получая с ней храбрость и отвагу поверженного противника. Дальше мы попрятались, чтобы он нас не заметил.

Один из варваров презрительно и неодобрительно скривил губы, собираясь что-то сказать, но тут же получил от соседа увесистый подзатыльник.

— Я, когда перестал трястись от страха, спустился и выловил глаз. Он был с твою голову, Медвега, и, к слову сказать, ума в нём было, как сказано, гораздо больше, чем в твоей дурацкой башке! Так что не бреши попусту!

— Чего ты не то говоришь! — попытался воспротивиться Медвега. — Вон Толланд в том месяце говорил, что видел Ворона — он у них овцу утащил.

Он тяжело и пьяно вздохнул и добавил.

— И потом чего это Чернушкам голыми ходить. Они и шагу без своих доспехов не делают.

— Дурень ты, — пробасил вожак. — Ворон не один. Одному Творцу ведомо, сколько их и где они обретаются. Говорят их можно видеть в полнолуние на одном из Шлемов. А насчет доспехов ты опять же не прав — испытания у них разные в Цитадели. Вождь ихний прикажет, и голым задом на муравейник без слов сядешь.

— Не сяду, — упрямо сказал Медвега.

— Вот потому то тебя никто в Цитадель и не пустит и будешь ты вечно на козлов охотиться или стадо по горам гонять.

Парень смущённо потупился и затих до конца разговора лишь, иногда недовольно о чем-то ворча. Никто и не заметил, что, спустя какое-то время, старик-рассказчик украдкой посмотрел на Торкела своим единственным глазом и пробормотал в пышные седые усы: «Клянусь этой кружкой вина, сдаётся мне,

что это он и есть тот самый рыцарь!»

Снова глянув на Торкела, он покачал головой: «Да нет, тот был потоньше, да и говорят ведь, что они все друг на друга похожи, один к одному подбирают их…»

Вскоре варвары начали говорить о ценах на зубы Любимцев Богов, и прочих мелочах, а Аин, прищурившись, посмотрела в глаза Торкелу и спросила:

— Не знаешь, о ком это они?

Торкел украдкой потер уже зажившую левую руку повыше локтя и, усмехнувшись, ответил:

— Не слышал про такое.

Не пристало воину хвастаться своими подвигами. А ведь иногда ужас как хочется… тем более что он выслеживал ЕГО дважды по семь дней, не спал, не ел, и отмахал по горам невесть сколько. Впрочем, хвастаться было особенно нечем. Надо же было так случиться, что во время купания Ворон утащил и коня и доспехи, и пришлось, потом тащиться раздетым, в одном шлеме по горным тропам. Кому теперь расскажешь, что Черный Рыцарь в одиночном, а значит весьма ответственном рейде, проворонил, так сказать, свою амуницию. К тому же он не заметил, выходит, сидевших в укрытии варваров. Точно выгнали бы из Цитадели, если бы узнали. К тому же старик — варвар немного приукрасил и исказил ход схватки. Причем тут глаз?!!

Они много еще о чем говорили с Аин, но Торкел благоразумно уводил разговор подальше от цели своего визита. Выпив еще пару кувшинов на двоих, Торкел встал.

— Спасибо за компанию. Надеюсь, еще встретимся, — сказал он.

— Не сомневайся Торкел. Еще увидимся, — улыбнулись наемники.

Торкел чуть наклонил голову в ответ и, повернувшись к хозяину, совсем уже было решил запросить плату за стол, но тут…

* * *

.

Вернувшись в казармы, он столкнулся с Клестом, командиром первого десятка, идущего в Кайс. Торкел спросил, кто еще подошел?

— Досен, Карсот и Трэз со своими десятками. — Клест показал в сторону казарм. — Они уже расположили людей, но вот только Наина пока нет.

Наин шёл к столице вдоль подножий хребта, так же, как и другие группы, двигаясь по назначенному каждому в отдельности маршруту и выполняя по пути второстепенную задачу разведки и патрулирования.

— Хорошо, распорядитесь насчет постов и пропитания и тогда уж отдыхайте, — Торкел проводил Клеста взглядом и зашагал к выходу из военного городка.

Не очень ему нравилась предстоящая операция. Вождь довольно долго торговался с доверенным человеком императора, прибывшим в Цитадель с предложением, и чуть было не сорвал соглашение, потому что порученец не мог сообщить ему цель задания, ссылаясь на то, что и сам не знает его. Вождь же не хотел решать вслепую, тем более что посыльный просил в найм триста рыцарей и платил хорошие деньги.

— Вы что там хотите все Земли к рукам прибрать? — подозрительно сказал он переговорщику и тот отвел глаза.