Переход II
Шрифт:
Спустя полтора часа Башир Искандарович, глубоко задумавшись, поинтересовался:
— Вы действительно проделали гигантский скачок в этой области. А можно мне спросить: где вы работаете? И… а где тут у вас поблизости можно такси поймать?
— Я пока только учусь, как раз в МИФИ, студент второго курса. А такси вы тут не поймаете, да оно и не надо, я вас отвезу куда скажете. И, надеюсь, мы договорились: в следующий раз вы приезжаете с Акселем Ивановичем и машину забираете. А пока вот, возьмите, почитайте, тут как раз будет над чем вам уже сейчас подумать: подробное описание всех разъемов, через которые можно подключать внешние устройства. Очень хочется надеяться, что мне больше не придется
Глава 6
Алексей за прошедшие с перехода в эту реальность время так и не смог привыкнуть к некоторым особенностям современной жизни. То есть эти «особенности» он даже понимал, но к себе он их как-то не относил. Например, его даже умиляло (иногда), как Сона заботится об испорченной одежде, но все же, не имея ни малейших финансовых проблем, он считал, что проще порванное выкинуть и купить новое — а вот Сона так не считала. Совсем не считала, и парня даже иногда раздражало, что Сона штопает истершиеся чулки и носки: ведь стоили они сущие копейки!
И в какой-то момент он даже сорвался на жену, когда она ему показала купленный на рынке деревянный набор из грибка, прикрепленного рядом с ним на круглой подставке «пенька» с тряпочный «мхом» для втыкания в него иголок и несколькими шпеньками, на которые можно было надевать катушки с нитками. То есть его не покупка рассердила, он буквально взорвался от неприкрытой радости жены:
— Смотри, какая прелесть, и всего-то за семь рублей! Теперь чулки штопать будет куда как удобнее!
— Сона, выкини этот грибок в помойку! Тебе вообще не нужно ничего штопать, у нас все же денег достаточно, чтобы ходить в целой одежде! В целых чулках, в целых носках! Вообще во всем целом, а ты просто время зря теряешь, пытаясь починить то, что уже никому не нужно! Твои чулки сколько стоят? Два с полтиной, пять рублей? Носки вообще по рубль-семьдесят пара, а время, которое ты на штопку тратишь, куда как дороже! Немедленно прекрати заниматься этой ерундой, или я…
— Это не ерунда, — очень сердитым голосом ответила девушка, — я не могу допустить, чтобы мой муж ходил как оборванец!
— Вот именно! Ладно, подожди полчаса, мы это еще раз обсудим…
Алексей быстро оделся, выбежал на улицу, забежал (именно забежал, а не зашел) в небольшой галантерейный магазин, расположенный через три дома, а затем так же бегом вернулся домой:
— Вот, смотри, внимательно смотри: это тебе чулки, двенадцать пар, так что все свои порванные прямо сейчас и выкини. И это — носки мне, двадцать четыре пары… просто в магазине больше сегодня не было, но я на той неделе еще куплю. И у нас всегда теперь будет лежать пар по десять новых, в запас, а старые, порванные, мы будем выкидывать сразу же, как в них образуются дырки! Ты поняла?
— Лёш, может быть там, в Витебске, или где ты раньше жил, носки с чулками на деревьях росли или на грядках, а здесь… ты же сам сказал, что в магазине больше ни чулок, ни носков не осталось. То есть если кому-то они вдруг срочно потребуются, они купить их уже не смогут. А тут дырочки-то маленькие, их заштопать много времени не потребуется… и грибок я не выкину, и чулки с носками! За них мы ведь тоже деньги платили, а на то, что ты сейчас потратил, я могла бы что-то вкусненькое на рынке купить или мы могли бы в кино сходить.
— Сона, ты и так можешь на рынке что угодно покупать, и в кино мы можем ходить по десять раз в день, и при этом мы даже не заметим, что у нас денег меньше стало…
— Заметим, я замечу. Утром в коробочке лежало триста сорок рублей, а сейчас, смотри… так, а на какие деньги ты все это сейчас покупал?
Алексею стало смешно, и от вида явно удивленной жены, и от
— Я же тебе сказал: мы даже не заметим. И ты не заметила, потому что денег-то хотя и стало как бы меньше, но после того, как я сдачу в коробочку положил, их стало больше. Их там всегда будет лежать столько, чтобы тебе денег хватило на все, что ты захочешь!
— Я не хочу, чтобы у тебя было тридцать пар носков! Потому что одно дело пять пар штопать, и совсем другое тридцать пар! У меня же просто времени на учебу не останется!
Да, подумал Алексей, переубедить советского человека, точнее, убрать привычку советского человека к бережливости — дело очень непростое. Но, возможно, и ненужное, сам-то он даже в старости с каким-то удовольствием занимался мелким ремонтом по дому. А когда младший сын при нем пошел выкидывать ненужную ему настольную лампу со сломавшейся подставкой, он эту лампу у него отобрал, как смог починил — и теперь она изображала из себя люстру в беседке на даче. То есть будет изображать… то есть в другой реальности все же уже изображает.
Но некоторые вещи чинить все же не стоит, и он подумал, что постарается Сону в этом убедить. Без ора убедить, а спокойными словами, подкрепляемыми трезвым расчетом. Все же жена-то у него — будущий математик, должна же в цифрах разбираться. А то, что она на выходку мужа все же обиделась, было заметно, поэтому он решил сделать супруге подарок. Такой, радость от которого всю обиду смоет — так что на следующий день он заехал в общагу мединститута, поговорил с немногими еще оставшимися там молодыми женщинами (однокурсницами, задержавшимися в меде из-за декретных отпусков), и, дождавшись среды, отправился с ней в ГУМ. Потому что во вторник он туда заехал один — чтобы убедиться, что молодые врачихи-мамашки ничего не напутали.
Вообще-то он сначала решил Соне подарить песцовую шубу, но женщина ему популярно объяснили, насколько удобно будет Соне с этой шубой в университете — и с точки зрения сдавания этой шубы в гардероб, и просто при общении с подругами-студентками, так что он жене подарил «почти что шубу»: пальто с меховой оторочкой. Вот только это пальто на самом деле представляло собой именно «классическую шубу» мехом внутрь. Мех, правда, был из суслика, и такие шубы не считались особо ценными (как и беличьи), но все же поначалу (врачихи сказали, что лет на пять, если сильно не повезет, то на три года) она обещала быть довольно теплой и не линять как заячья, а весила она легче не только овчины, но даже шубы из белки. Вообще-то у Алексея, когда женщины ему это все объяснили, возникла идея жене такую шубу вообще соболиную подарить, но оказалось что соболиных шуб в магазинах вообще не бывает потому что практически всех соболей СССР продает за границу.
Уже дома Алексей узнал, что у жены это была первая шуба в жизни, и ему потом пришлось долго ее уговаривать все же в университет в ней ездить. Не потому, что холодно: в машине в принципе можно было хоть в курточке демисезонной ездить, а потому что «она теперь важная замужняя дама и должна выглядеть так, чтобы все мужу завидовали». А в университет Сона именно на машине и ездила, и обратно тоже на машине: после того, как мехмат переехал на Ленинские горы в новое здание, добираться туда общественным транспортом стало просто опасно. Не потому что «криминал», а потому что маленькую молодую женщину могли просто в транспорте задавить: автобусы в сторону университета от «Октябрьской» ходили недостаточно часто, и в них даже залезть было крайне сложно. Поговаривали, правда, что в планах рассматривается строительство метро до университета, но всем было совершенно понятно, что нынешнее поколение студентов никакого метро не дождется.