Переход
Шрифт:
— Ну да, давай за каждый препарат студентам ордена раздавать, — незлобливо пробурчал Иосиф Виссарионович, когда ему на подпись принесли список на награждение различными орденами как раз за разработку новых лекарств.
— Тут сколько народу-то в списке? — решил уточнить Виктор Семенович.
— Да человек тридцать, тут и за лекарства для людей, и по ветеринарии…
— Я предлагаю всем им вручить по «Знаку почета», все же старались девки-то.
— Ну да, и выстроить их всех сразу перед товарищем Калининым, — не удержался Лаврентий Павлович, — то-то картина веселая получится. Причем выстраивать нужно будет не по росту, а по размеру пуза…
— Они что, все…
— Все до единой. Товарищ Воронов
— То есть он один все эти препараты придумал?
— И не только эти, — заметил Виктор Семенович. — Я вот думаю, как бы с ним и про другие препараты поговорить…
— Так пойди и поговори, — демонстративно равнодушно порекомендовал Лаврентий Павлович. — Потому что других способов с ним о чем-то договориться я не вижу. Вон товарищ Пономаренко с ним поговорит-поговорит — и опять что-то новенькое появляется. В Белоруссии запустил сразу три заводика по выпуску кроваток для младенцев, и еще четыре в областях уже России. А в деревне у товарища Воронова начали коляски детские выпускать, очень, кстати, неплохие. Правда, из-за этого у нас другие проблемы могут возникнуть…
— Какие проблемы? — нервно отреагировал на эти слова Иосиф Виссарионович.
— Мелкие. Совмин Белоруссии выпустил постановление о том, что матерям-одиночкам при рождении ребенка такие кроватка и коляска бесплатно передаются, а еще набор пеленок, одежда для младенца, бутылочки для молока с сосками, прочего всякого по мелочи… прилично набегает.
— Глупости это, — поморщился Виктор Семенович, — так бабы замуж выходить перестанут.
— Не перестанут, семейным там тоже пряников отвешивается немало, и для младенцев многое продадут со скидкой. Но вот в республике одинокие бабы уже ребенка заводить не побоятся, и вроде как результат даже какой-то проявляться стал.
— Это когда же результат-то проявиться успел? — с явно читающимся в глазах любопытством спросил товарищ Сталин.
— Вот как постановление вышло, так и успел. В Минске на фабрике фармацевтической наладили производство тестов на беременность — ну те, которые Воронов для своих подруг придумал, и теперь бабы стараются в женских консультациях пораньше на учет стать: в Белоруссии у беременных много других льгот предусматривается. А консультации-то отчетность наверх отсылают, и количество одиноких женщин, на такой учет вставших, за месяц чуть ли не впятеро…
— Ну, это все же новость неплохая, а как потом с кучей младенцев мы справляться будем…
— Мы потом и решим, благо есть варианты.
— Вот почему у нас, пока какой-то партизан не решил всех баб осеменить, такие вопросы никто не решал? Только потому что у других по одному-два-три ребенка было, а у него… сколько ты там говоришь, тридцать с чем-то?
— А у него как раз вообще ни одного, — хмыкнул Лаврентий Павлович.
— То ты же сам говорил, что он своим подругам…
— Вот именно: подругам, а не любовницам. У него просто какой-то пунктик по поводу детей, и не своих, а вообще. Так что нам должно быть стыдно за то, что не мы, а мальчишка какой-то эти проблемы решать стал…
Лаврентий Павлович замолчал, вспоминая недавний разговор со своей «нештатной сотрудницей». На самом деле как раз штатной, но в текущей ситуации «светить» лейтенантские погоны товарища Ковалевой он счел абсолютно недопустимым. А разговор с ней его очень сильно удивил, ведь лейтенант Ковалева считалась в этой секретной группе, наблюдающей за непонятным парнем, одной из самых талантливых специалистов. К тому же уже с дипломом врача, но работала она, изображая студентку четвертого курса.
— Ну, как в институте у него дела? — поинтересовался тогда у нее Лаврентий Павлович.
—
— А на личном фронте у него как?
Девушка неожиданно густо покраснела:
— Да никак. То есть… он меня, конечно, оскорблять не хотел, но я в разговоре с ним почувствовала себя последней… девкой подзаборной.
— Не понравилась ты ему?
— Да не в этом дело! Я-то просто напомнила ему его же слова, что если не получится иначе, то он с рождением ребенка поможет. Вот я к нему вся такая готовая на все и заявилась, а он… Вы знаете, он на меня посмотрел как старый дед, и с улыбкой сообщил, что я его немного не так поняла. То есть помочь-то он поможет, но не… не так. Причем даже пожалел меня, но… Он из девчонок из гинекологии такую бригаду организовал, и эти девчонки желающим проводят… искусственное осеменение. А… материал для этого привозят из больницы в Орше, там у него… он назвал это «банком», так вот оттуда и привозят. А женщинам просто предоставляется выбор: отец будущего ребенка должен быть блондином или брюнетом, глаза карие, зеленые или голубые, рост… и вот с таким выбором они… процедуру и проводят. Нам… девушкам только номер… донора сообщают, это чтобы если кто еще захочет ребенка родить, то чтобы все дети были от одного отца.
— Из Орши… это же далеко. И как это: все дети от одного отца? У него там что, лагерь для… доноров устроен?
— Очень просто: у него… материал приходит в жидком азоте замороженный, он говорит, что в таком виде он не портится хоть двадцать лет. А у гинекологов процедура заморозки и разморозки хорошо отработана, ее же для скотины там отрабатывали, а теперь и на людях применять вот стали…
— Так он что, на женщин вообще не реагирует?
— Я так не думаю, мне кажется, что у него все же кто-то есть. Но точно не из института, у нас такое утаить в принципе невозможно.
— Тогда непонятно, почему он девушкам… женщинам дарит свои технологии приготовления лекарств. Ведь это, кроме всего прочего, и репутация в медицине, и весьма немаленькие деньги… А это, мне кажется, для него тоже должно быть важно, ведь авторские за прежние изобретения у него уже заканчиваются… за большинство таких изобретений, а жить он уже привык на широкую ногу.
— Ну да, на ногу пятьдесят седьмого размера. Кормится в столовке в общаге, даже в институтскую не ходит потому что там дороже, лишнего вообще ничего не покупает. Но вот девчонкам, которые… ну, в положении оказались, он и платья в ателье заказывает специальные, за свой счет конечно, и даже белье покупать не стесняется. А выплаты за новые лекарства… он со всеми девушками договаривается так: сколько бы они не получали, себе оставлять будут не выше, чем зарплата доцента в институте, а все сверх того отдают в кассу взаимопомощи будущим матерям. Потому что лекарства-то очень не все способны по его рецептам приготовить…
— А деньги из этой кассы…
— Комиссия студсовета распределяет, он к ней отношения вообще не имеет. Меня тоже в эту комиссию выбрали, ведь по легенде я в войну в роддоме медсестрой, должна вроде знать, что беременным нужно…
После того, как Лаврентий Павлович очень кратко изложил ситуацию с «детьми партизана», Виктор Семенович разочарованно протянул:
— А я то думал ему девицу какую подсунуть, чтобы на мысль, нам нужную, его натолкнуть как бы невзначай…
— Думать нужно проще, — довольно сердито ответил на эту реплику Иосиф Виссарионович. — Парень ведь и тогда знал, что он вам принес — но принес именно вам. То есть он прекрасно понимает, что вам нужно, и, мне кажется, что если с ним так же прямо поговорить…