Переиграть войну! Пенталогия
Шрифт:
– Ich verstehe, Herr Hauptsturmfuhrer! [223]
– Ich mache Ihnen einen Vorschlag, – перебил я его. – Nennen Sie mich einfach Franz! Wir haben zusammen einen Auftrag zu erfullen, deshalb schlage ich vor, wir vereinfachen unsere Zusammenarbeit! [224] – я снова улыбнулся.
– Na gut… Franz, [225] – согласился он.
Я стоял так, что лучи уже почти севшего солнца освещали лицо моего собеседника, и потому видел, что особой радости мое предложение не вызвало. Скорее – вежливое внимание и нежелание ссориться с представителем СД.
223
Понимаю, господин хауптштурмфюрер! ( нем.)
224
Ну что вы, – перебил я его, – называйте меня просто – Франц! Нам еще предстоит работать вместе, так что давайте упростим задачу! ( нем.)
225
Хорошо…
«Надо же, тыловой сморчок, а гоноруто, гонору!»
– Herr Hauptmann, mit mir zusammen werden es dreiundfunfzig Soldaten. Zeigen Sie uns, wo wir den Wohnplatz finden konnen? [226]
– Aber sicher! Ich bringe glich die Schlussel… [227]
– Fuhren Sie mich wirklich, – «А мне „без чинов“ обращаться не разрешил, сучок такой!» – selbst zum Schlafquartier, Herr Hauptmann? [228] – Надеюсь, удивление я сыграл не очень плохо…
226
Господин хауптманн, со мной прибудет пятьдесят три человека. Вы покажете, где мы можем разместиться? ( нем.)
227
Конечно! Я сейчас принесу ключи… ( нем.)
228
Неужели вы, господин хауптманн, сами проводите меня? ( нем.)
– Sicher, wer sonst? Fast die ganze Belegschaft musste antreten, weil es eine Auseinandersetzung gab. Aber daruber reden wir spater, [229] – засуетился тыловик, – ich muss jetzt Ihnen alles zeigen, sonst wird es bald dunkel, und uberhaupt… [230]
«А ведь действительно, солдат в расположении практически нет. И дежурного он кудато послал… Так, успею!»
Авантюризм – штука заразная! И, несмотря на трясущиеся поджилки, я всетаки решился.
229
А что делать? Почти весь личный состав пришлось поднять по тревоге… Но об этом мы поговорим позже. (нем.)
230
Надо сейчас вам показать все, а то скоро стемнеет, и вообще… (нем.)
Достав из кармана «феньку», уже обернутую полоской плотной бумаги (с определенного момента мы почти всегда таскали с собой такие полоски – весит всего ничего, а при необходимости быстро чтонибудь заминировать здорово выручает), я быстро приоткрыл ящик стоявшего рядом стола. Солидного такого, от которого за версту несло присутственным местом.
«Так, гранату аккуратно внутрь, бумажную полосу посильнее зажать, – принялся я повторять про себя последовательность установки миныловушки. – Теперь, удерживая рычаг прижатым, вытащить предохранительную чеку…» – Десять секунд и пару миллионов нервных клеток спустя ловушка была установлена.
Когда Ридель вернулся, я делал вид, что разглядываю жестяную табличку с инвентарным номером, прибитую к столу.
– Habt ihr bei den Bolschewiki geplundert? [231] – напустив на лицо скучающее выражение, я развернулся навстречу гауптману.
– Ja, wie alles, was hier steht! Sie waren ganz hoflich und haben nichts vor ihrer Abreise zerstort! [232] – И комендант рассмеялся.
«Знал бы ты, гном тевтонский, что я сейчас уже снял свой „вальтер“ с предохранителя, не смеялся бы!» – пришла злая мысль. Только большим усилием воли я заставил себя разжать пальцы и выпустить вышеупомянутый «вальтер». Да, я действительно собрался стрелять в этого немца сквозь карман галифе! Не думаю, что Бродяга, который в последнее время на общественных началах учит меня правильно стрелять из пистолета, одобрил бы эту идею, но маленький увесистый «ППК» придал мне такой уверенности в себе, когда я стиснул его в кармане, что мне показалось на какойто момент, что я способен и на такое – завалить этого капитана одним выстрелом сквозь карман. Почему одним? Сергеич както объяснил мне, что при подобном способе стрельбы шанс на то, что гильзу нормально выбросит при перезарядке, несколько меньше пятидесяти процентов, а суммарная вероятность успешного досылания следующего патрона колеблется между десятью и тридцатью процентами. Офигевая от своей кровожадности, я еще раз улыбнулся немцу и протянул руку за ключами.
231
У большевиков захватили? ( нем.)
232
Да, как и все вокруг! Они были достаточно вежливы, чтобы ничего не поломать перед отъездом! ( нем.)
– Ja, Franz! Sicher! Da sind sie! [233] – Связка, которую он при этом опустил мне в ладонь, своим весом вполне могла бы проломить пол, если бы я ее упустил. Особенно меня впечатлил один ключ – с незамысловатой головкой, но длиной сантиметров в двадцать и с толщиной стержня миллиметров в восемь, он явно предназначался для замка богатырских размеров.
«Если решим заняться зерноторговлей – чем склады запирать у нас уже есть!» Настроение у меня вот уже пять с лишним часов настолько хорошее, что просто удивительно, как я петь не начал. Но если начистоту говорить, то нечто бравурное в голове наигрывает. Может, от того и получается у меня лицедействовать?
233
Да,
Мы с местным начальником вышли на улицу, и он показал рукой на предназначенные нам казармы:
– Sechste und zehnte! Sie stehen einander gegenuber. Im zehnten Quartier gibt es sehr gute Keller, Franz! [234]
«Странная у тебя улыбка, капитан Ридель, – я обратил внимание на необычное выражение лица моего собеседника. – Э, да ты меня боишься! Уголки губ дрожат, хоть ты и улыбаешься… Руки все время потираешь… Подобострастно смотришь в глаза, но взгляд при этом постоянно отводишь в сторону. Выходит, что запанибратство твое – не больше, чем попытка сойтись поближе со злым „безопасником“, присланным далеким начальством в такой уютный маленький городок, который ты уже начал считать своим. Ну, держись у меня, гауптман!»
234
Шестая и десятая! Они стоят напротив друг друга. В десятой – очень хорошие подвалы, Франц! ( нем.)
– Die Keller sind einwandfrei! Und wie ist die Situation in der Stadt mit dem Sageholz? [235] – Я постарался изобразить на лице «холодную бесстрастность».
– Wozu brauchen Sie Bretter, Herr Hauptsturmfuhrer? [236] – Похоже, мой вопрос обескуражил коменданта. – Das Gebaude und die Fussboden sind auch in Ordnung. [237]
– Und aus was fur ein Material genau befehlen Sie uns die Galgen zu bauen? Aber das besprechen wir etwas spater, und jetzt entschuldigen Sie mich, mein Soldat will mir etwas vertraulich mitteilen. [238] – На самом деле мизансцену «Внезапная страшно секретная новость» мы отрепетировали заранее, а я, пугая коменданта, просто не сразу обратил внимание на бурную жестикуляцию Люка.
235
Подвалы – это хорошо! А как в городе с пиломатериалами? ( нем.)
236
А зачем вам доски, господин хауптштурмфюрер? ( нем.)
237
Там помещение в порядке и полы целы. ( нем.)
238
А виселицы из чего строить прикажете? Но это мы обсудим несколько позже, а сейчас прошу меня извинить, мой человек хочет сообщить чтото конфиденциальное! ( нем.)
– Ja, ja, sicher, Herr Hauptsturmfuhrer, [239] – с перепугу Ридель даже забыл, что он со мной на «ты». – Darf ich hier warten auf Sie? [240] – Нежелание слушать «грязные тайны» СД столь явственно отразилось на его физиономии, что я даже удивился тому, насколько гауптман потерял самообладание.
– Готовы? – спросил я у Сани, подойдя.
– Да, – быстро ответил он. При этом жестикуляция его соответствовала гораздо более длинному докладу, и у стороннего наблюдателя действительно могло сложиться впечатление, что мне рассказывают какието важные новости.
239
Дада, конечно, господин хауптштурмфюрер. ( нем.)
240
Можно я подожду вас здесь? ( нем.)
– Сергеич? – я скосил глаза на торчащие изпод машины ноги.
– Уже за забором, – проинформировал меня Люк и, повернувшись к машине, через окно достал «местные» наушники и протянул их мне, поговори, мол, начальник.
Приложив эбонитовую [241] чашку к уху, я сделал вид, что внимательно слушаю. Рация на самом деле стояла на заднем сиденье «эмки», но лучше всего описывалась словами классика: «двигатель был очень похож на настоящий двигатель, но не работал». Дело в том, что во время боя в Налибокской пуще в нее попала пара пуль, превратив электронное нутро в пару горстей стекляннометаллической крошки. Сейчас же это был не просто предмет реквизита – именно в корпусе «функгерата» [242] Бродяга поместил замедлитель фугаса. Кроме того, наше СВУ [243] срабатывало также при открывании дверей машины и багажника.
241
Эбонит (др.греч. – черное дерево) – вулканизированный каучук с большим содержанием серы (30–50 % в расчете на массу каучука), обычно темнобурого или черного цвета. В отличие от мягкой резины эбонит не проявляет высокой эластичности при обычных температурах и напоминает твердую пластмассу. Эбониты применялись как электроизоляторы и кислотостойкие материалы при производстве электроизоляционных деталей приборов, при гуммировании различных емкостей для агрессивных жидкостей, корпуса кислотных аккумуляторов и т. д.
Эбониты также использовались как заменители дорогих материалов типа слоновой кости, рога или черепахового панциря.
242
Радиостанция ( нем.FunkGreat) – дословно радиоустройство.
243
СВУ – самодельное взрывное устройство.