Переломный момент
Шрифт:
– Лерочка, здравствуй дорогая, заходи, – сказала директор по персоналу с не менее горестным лицом, чем у начальницы отдела маркетинга. Вообще, по дороге к кабинету директора по персоналу Лера то и дело натыкалась на такие вот горестные лица и сочувственные взгляды.
– В чём дело? Кто-нибудь может мне сказать? – поинтересовалась она, плюхаясь в кресло для посетителей у стола директора по персоналу.
– Я делаю всё, что могу, но он упёрся, – со вздохом сообщила директор по персоналу.
– Игошин что ли?
– Конечно, он! Кто ж ещё? После дня рожденья озверел совсем.
– Пристрелить?
– Нет, для начала уволить и непременно с треском.
– Сволочь, – сказала Лера.
Директор по персоналу не стала с ней спорить.
– Возможно, но прежде чем идти в оппозицию, тебе надо было хорошенько подумать. – Директор по персоналу покачала головой, и Лера сообразила, что принуждать начальницу отдела маркетинга к увольнению Леры по статье могла именно директор по персоналу. Вспомнилось почему-то вот это вот: «я не виноват, я только исполнял приказ»!
– Спасибо, что разъяснили, теперь буду знать, что у нас на районе называется оппозицией. – Лера фыркнула. – Сколько у меня есть времени?
– Боюсь, у тебя его нет совсем, если ты, конечно, не сделаешь ход конём.
– Это как?
– Для начала потянешь время, вдруг он остынет, и ты сможешь его как-то уговорить. Отпуск ты уже отгуляла, на декретницу никак не похожа, возьми больничный что ли. Ну, или сама по собственному желанию. Фюить как птичка.
Лера очень хотела показать директору по персоналу кукиш, а ещё больше она хотела показать этот кукиш Игошину, сунуть ему прямо в рожу.
– Пойми, мы все тут подневольные люди, а времена такие, что, не дай Бог, остаться без работы. С ним никто из-за тебя не будет спорить, – заканючила директор по персоналу. – Со своей стороны обещаю тебе только самые хорошие рекомендации для нового работодателя. Надеюсь, ты его как-нибудь найдёшь.
– У меня есть время на подумать?
– Пара дней точно есть, он в Москву укатил.
Лера в задумчивости вернулась в отдел и долго таращилась в экран монитора, лихорадочно соображая, что же ей теперь делать. Так ничего и не придумав, после работы она сразу отправилась к Мальвине за советом. А куда же ещё?
У Мальвины в гостях оказалась писательница, она сидела на диване и дымила из своего прибора, всем своим видом напоминая гусеницу из мультфильма. Ну эту, знаете, «сижу, курю»?
– Мальвина, мне нужен хороший врач! – с ходу сообщила Лера.
– Эх, почему я не врач? – в очередной раз задалась вопросом писательница.
– Что случилось? Ты заболела? – встревоженно спросила Мальвина.
– Нет! Мне нужен больничный, раз я в декрет уйти не могу.
– Странное заявление, – заметила писательница, – странное и совершенно нелогичное.
– Что опять? При чём тут декрет? – Галина Ивановна поставила перед Лерой тарелку с макаронами. – Паста с рикоттой, – пояснила она.
– Пальчики оближешь, – сообщила писательница.
– Игошин велел меня уволить и не просто, а подвести под статью! – сообщила Лера, запихивая макароны в рот. – Ой, как вкусно.
– Игошин, это кто? – оживилась писательница.
– Мой начальник. Он мстит.
–
– Этого следовало ожидать. Нельзя спать с начальником, – вставила Галина Ивановна. – Не зря говорится, ты начальник – я дурак, и наоборот.
– Галина Ивановна, это про другое.
– Ничего не про другое. Галина Ивановна совершенно права. Служебное положение просто обязывает слабого человека с неокрепшей душой ко всяческим злоупотреблениям! И чем выше это служебное положение, тем больше злоупотреблений, – сказала писательница. – Вон, хоть в телевизор посмотрите, вернее в ютуб.
– Опять ты со своей политикой. – Мальвина махнула на писательницу рукой. – А чего это он на тебя так взъелся? – поинтересовалась она у Леры.
– Ну-у-у, видимо, переживает, что после того, как я поразила его воображение в малахитовом, ну, вы помните, мой …, – тут Лера глянула на писательницу, – коварный граф послал его нелицеприятно в матерных выражениях, даже страшно представить как. Я в точности не знаю, была в отключке.
– Молодец граф! – похвалила писательница. – Боевитый.
– Наш пострел везде поспел, – заметила Галина Ивановна.
– Наверное надо было извиниться? – Мальвина почему-то задала этот вопрос Галине Ивановне.
– Зачем? Это ж не Лера его послала. – Галина Ивановна пожала плечами.
– Тут извиняйся, не извиняйся, ничего не изменишь. Это чисто самцовое поведение, – со знанием дела сообщила писательница. – И статус самца в данном случае не играет никакой роли. Бывший ли он, начальник ли, факт в том, что его унизил другой самец. Самца этого он достать не может, вот и отыгрывается на самочке. Кстати, уволить ещё не самый плохой вариант. Ввести войска и разрушить всё к чертям, вот где настоящая месть! Или в тюрьме пытать, или вообще грохнуть, а потом посмертно домогаться. – Писательница явно увлеклась, аж глаза загорелись.
– Заткнись уже! – рявкнула на неё Мальвина. – А зачем тебе больничный?
– Выиграть время.
– То есть ты хочешь спрятаться от гнева этого руководящего самца и пересидеть его на больничном?
– Примерно так, – согласилась Лера. – Он как раз на пару дней в Москву уехал. Вернётся, а я вся больная. Хорошо бы недельки на две приболеть. Глядишь, остынет.
– Не факт! Но в любом случае для этого нужен не хороший доктор, а доктор свой в доску!
– Вот я и говорю, почему я не доктор? – писательница скрылась в клубах дыма. – Я бы вам всем больничный выписала.
– «Чому я не сокил, чому не летаю», – пропела Мальвина. – Нет у нас такого доктора.
– Мы люди честные, нам на больничном гаситься ни к чему, – сообщила Галина Ивановна.
– Хотя погодите, вторую ногу ломать мы тебе, пожалуй, не будем, но вполне можем представление устроить как в «Мнимом больном»! – Мальвина встрепенулась и захлопала в ладоши.
– Не можем, – значительно со сталью в голосе сказала Галина Ивановна.
– Но почему? Положим девочку в кроватку, намажем ей горло перцем, засунем в нос чесноку, пусть чихает, температуру скажем, сбили. Будем суетиться вокруг, крыльями хлопать, и вуаля, неделька как минимум у нас в кармане.