Перевод с английского
Шрифт:
Но объяснения не нужны: он видит безнадежно испорченную тетрадь.
– Откуда здесь взялся клей?
– спрашивает Виталий, растащив дуэлянтов в стороны.
– Пушкарев, это твой клей?
– Нет, не мой, - глухо отвечает Леня.
– Гродненский, твой?
– Да нет же, Виталь Палыч! Чего он полез?! Я сижу, решаю, а он вдруг на меня…
– Кто принес в класс клей?
Класс молчит.
– Что происходит? За что… здесь… травят… человека?
Нет ответа. На выручку классу и учителю как раз поспевает звонок.
–
Леню доконали: он уткнулся лицом в парту и разрыдался. Числитель морщится, стоя над ним; он растерян, в его голосе тоска:
– Вы хотите, я вижу, всю эту волынку… с родительским собранием, с директором? Хотите? Ну так я вам устрою!
Не те слова, явно не те, он это чувствует. Со стенки на него иронически щурится А.С.Макаренко, с веселым ожиданием глядит Аркадий Гайдар.
– На дом возьмите те же задачки, только наоборот: кто решал первый вариант - решайте второй, а кто второй - тот первый, - неуклюже выразился очумевший Числитель и вышел из класса.
Аленка Родионова прыснула:
– Тетрадки-то опять не взял! А сказал - контрольная…
– Может, догнать, напомнить?
– сострил Коробов.
Хохот.
Кое-кто хотел уже выйти в коридор, но к двери вдруг бросилась Галка Мартынцева.
– Погодите!
– кричит она, никого не выпуская.
– Я предлагаю: пускай Пушкарев объяснит, зачем он все это придумал… с письмом, с Америкой… Правильно? Может, у него есть оправдание?
– Да он опять наврет!
– ни секунды не сомневается Тамара.
– "Отцов сын"!
Пушкарев поднимает мокрое пылающее лицо и срывается с места.
– Пусти!
– кричит он Галке, которая заслоняет дверь.
– Не пущу! Если не скажешь, тебe все равно будет доставаться! Я для твоей же поль…
Она не успевает договорить: ее отбрасывает в сторону резкое движение Пушкарева. Он пулей выскакивает в коридор.
Шарахаются взрослые и дети: он бежит, как слепой безумец, он готов сбить с ног кого угодно, он опасен сейчас…
19.
Виталий сидит в школьном буфете. Перед ним сосиски, кефир и все тот же учебник "Педагогика".
– Не помешаю?
– спрашивает неслышно возникшая Виолетта Львовна.
Приходится придвинуть ей стул, сделать учтивое лицо и ловить себя на странном чувстве подотчетности и вины перед этой женщиной… Она села, помешивает ложечкой чай. Взглянула на переплет учебника.
– Вы уже добрались до понятия "педагогический такт"?
– А что?
– Да так… У вас от кефира усы, сотрите.
Он повиновался.
– Вы, оказывается, читали "Американскую трагедию" Драйзера? Похвально.
Виолетта Львовна была иронична и задумчива сегодня.
– А вы в курсе дела? Виолетта Львовна, да ведь это чепуховина какая-то! Я запутался.
Виолетта Львовна сказала:
– Закройте это. Вы бы лучше Пушкина вспомнили, у него есть золотая строчка: "Над вымыслом слезами обольюсь…"
Слезами - стало быть, это серьезно и возвышенно! Да, фантазия. да, игра, не более того. Но она родилась из наших сегодняшних тревог, она летела на помощь кому-то, ее не страшили расстояния и границы… А разбилась она о вашу насмешку!
– Так я ж не знал! Я не придал значения…
– Вот-вот, я об этом и говорю. Посмеяться проще всего, посмеяться я тоже могла. В этом пушкаревском сочинении больше 70-ти ошибок, и каких! И смех и грех… Но когда есть во имя чего, их можно не заметить. Не-ет, это не педагогический промах…
– А что?
– Это вы какую-то заслонку поставили между собой и детьми, потому и не дошло до вас. Вы ж тут временно, вам бы только зачет - с какой ж стати придавать значение всяким сказкам?!
Виталий увидел пороховую вспышку гнева в этих невыцветших младенчески голубых глазах. И опустил голову. Набив рты и перестав жевать, смотрят на них первоклассники с соседних столиков.
– Миленький, будьте физиком, математиком, защитите две диссертации… а в школу вам не надо, если вы на таких позициях! Это просьба моя.
– Она встала и ушла из буфета.
Виталий поглядел на ее нетронутую ватрушку, на остывший чай и тоже не смог есть. Что-то подняло его из-за стола и послало вдогонку старой учительнице.
– Виолетта Львовна… - Он нагнал ее в коридоре.
– Вы не сердитесь. Мне надо подумать…
– Надо! У вас хорошее неглупое лицо. Когда оно без ухмылки. И пока вы здесь, и пока вы ничего не построили, не нужно разрушать: не нужно объяснять детям, что все сигналы бедствия - плод воспаленного воображения, что спасать им никого не надо, а лучше решать задачки про бассейн, где вода переливается туда и обратно!
– Понятно!
– Он не сдержал улыбки, но затем сразу нахмурился.
– Только дело сейчас уже не во мне… Нехорошая обстановка в классе. Они травят Леню Пушкарева.
– Ах ты господи!
– всплеснула руками Виолетта Львовна.
– Если угодно, идемте ко мне на урок, я как раз обо всем этом собираюсь говорить с ними.
И она часто-часто застучала своими не по возрасту высокими каблуками. Плетясь за ней, Виталий достал носовой платок, вытирает вспотевшие, как у мальчишки, ладони. Узелок на платке напомнил о тетрадках, что они так и не собраны…