Переводчица
Шрифт:
— Если бы я не согласился на это предложение, то ничего бы подобного не случилось — говорил он полицейским.
— Поверьте, эти девушки далеко не первые жертвы — честно признался начальник полиции. — К сожалению, у нас часто такое происходит.
— Но почему? — возмущался Пшечевский. — Зачем они им?
Полицейский уже набрал воздух в лёгкие и был готов ответить, как вдруг в его кабинет вошёл один из подчинённых.
— Простите, господин, если отвлекаю вас — сказал молодой сотрудник. — Но к нам поступила информация от компании, с которой господин
— И, что же они сообщили? — спросил начальник полиции.
— Они утверждали, что никогда не связывались с данной компанией — ответил парень. — И тем более не делали им никакого делового предложения.
— Как же так? — был в шоке Пшечевский. — Я же говорил с ними по телефону.
— Мы также проверили номер телефона, который нам предоставил господин Пшечевский — продолжал докладывать молодой сотрудник. — Он не активен, господин начальник!
— Что это значит? — спросил Пшечевский.
Начальник полиции нахмурил брови и пару минут молчал, а после обратился к Пшечевскому:
— Вы говорили, что ваша ассистентка в последний момент привела с собой в аэропорт подругу. Зачем этой подруге нужно было лететь в Турцию? Что за дело у неё было здесь?
— Кажется, один гражданин этой страны позвал её замуж, если я правильно помню — ответил Пшечевский.
— Этот мужчина встретил её в аэропорту? — продолжал начальник полиции.
— Нет — покачал в стороны головой Пшечевский. — Насколько я помню, на глаза мне ни единый мужчина не попался. Как только мы сошли с самолёта, девушки отправились в дамскую комнату, и больше я их не видел.
— Господин начальник…. — начал было говорить молодой сотрудник, но начальник остановил его.
— Боюсь, господин Пшечевский — тяжело вздохнул полицейский. — Дело обстоит гораздо серьёзней, чем мы думали.
— То есть? — искренне не понимал Пшечевский.
— Скорее всего, подруга вашей ассистентки подверглась вербовке — объяснил полицейский.
— Что? — снова испытал шок Пшечевский. — О боже!
— Мы, конечно же, попытаемся проверить эту информацию…. — неуверенно сказал начальник полиции.
— Что значит, попытаемся? — возмутился Пшечевский.
— Это очень сложная ситуация — снова тяжело вздохнул полицейский. — И…. Нам не всегда удаётся найти девушек, которые подвергаются вербовке.
— Как это так? — закричал Пшечевский. — Вы, что хотите сказать, что их могут не найти???
— Мы будем делать всё возможное! — ответил начальник полиции.
— Только попробуйте их не найти! — пригрозил пальцем Пшечевский. — Эти девушки будут найдены! Иначе разразится международный скандал!
После этих слов Пшечевский покинул кабинет, громко хлопнув дверью. Человек, который никогда не оказывался в подобной ситуации, разумеется, не будет знать, как вести себя. Он будет зол на всех, и на себя в первую очередь. Пшечевский даже предположить не мог, что я окажусь в таком положении. Собственно, как и я сама. Но, оказывается, знать язык данной страны, ещё не значит быть в безопасности. Однако
Уже ближе к вечеру, когда начало смеркаться, послышались шаги. Открылась дверь и в комнату вошёл мужчина, он поставил передо мной тарелку с едой и стакан чая.
— Поешь это и ложись спать! — приказал он по-английски.
— Где твой господин? — спросила я.
— Завтра с ним поговоришь! — ответил мужчина.
— Где девушка, с которой меня сюда везли? — продолжала я.
— Я же сказал, завтра поговоришь с господином! — рыкнул мужчина и покинул комнату.
Я посмотрела в сторону еды, но чутье мне подсказывало, что не стоит её есть. Закрыв глаза, начала дрожать от страха. Мне никогда ещё не было так страшно и мерзко. Ранее, когда приезжала в эту страну испытывала только положительные эмоции, а в голове оставались добрые и приятные воспоминания. Теперь же мне противно, я ненавижу эту страну. Именно так и происходит с человеком, когда он узнаёт тёмную сторону медали. Но больше всего меня раздражала безысходность. Я была настолько беспомощна, что дала волю своим слезам. Хотя раньше я практически никогда не плакала. Находясь в таком обессиленном состоянии, не заметила, как уснула.
На следующий день утром, проснулась от криков. Открыв глаза, увидела, что в комнату привели девушку. Она была вся в синяках и истерически плакала. Эта картина повергла меня в шок.
— Вставай! — подошёл ко мне мужчина и приказал по-турецки.
— Она русская, не понимает тебя! — сказал другой мужчина, войдя в комнату.
— Мне-то что с этого? — возмущался мужчина, схватив мою руку и начав тащить к выходу. — Если не знаешь турецкого, то, какого чёрта приезжаешь сюда?!
— Осторожней, господин сказал, что она является ценным товаром! — сказал другой мужчина, увидев, как тот тащит меня.
— Оно и видно! — посмотрел на меня первый. — Ни единого синяка и царапины. Новенькая, что ли?
— Именно! — ответил другой.
Я, разумеется, могла начать паниковать, но решила молчать, когда услышала, что меня ведут к господину. Пройдя несколько коридоров, и поднявшись на верхний этаж, мне открыли дверь одной из комнат, и толкнули внутрь. Оказавшись там, я увидела стол посреди комнаты, за которым сидел господин Хикмет.
— Присаживайся, дорогая! — обратился ко мне по-английски Хикмет. — Ты, кажется, уже вчера жаждала встречи со мной?
— Где я? — спросила я.
— Ах, да! — улыбнулся Хикмет. — Добро пожаловать в Стамбул! Ей богу, это очень красивый город.
— Софи? — продолжила я допрос.
— Думаю, твоя подруга уже приступила к работе — немного задумчиво ответил Хикмет.
— Где она? — спросила я снова.
— Если спрашиваешь, в этом ли она городе, то да! — сказал Хикмет. — Ей богу, ты так сильно интересуешься ею, но забыла узнать о себе. А точнее, какая работа тебе предстоит.
Как только Хикмет закончил говорить, в комнату вошёл мужчина. Он подозвал его к себе жестом руки.