Перейди за Иордан. Судьба сильной женщины на переломе эпох
Шрифт:
– До свиданья, Владимир Иванович. – И чуть слышно добавила: – Дорогой наш Владимир Иванович.
Дверь закрылась. Автобус вздрогнул и покатил. Аля села у окна. Владимир Иванович помахал ей рукой. Она улыбнулась в ответ, стараясь скрыть набежавшие слезы. Едет и смотрит в окно. И видит свою собаку Бульку, которая бежит рядом с автобусом. На душе становится тепло. А на остановке запыхавшийся Булька уже встречает ее, виляя своим длинным, прямым, как палка, хвостом.
Бульку, названного в честь Бульки Владимира Маяковского, Аля отобрала у соседских мальчишек, когда они несли его топить – маленького бело-розового щеночка. Он вырос и стал ее верным другом.
Очень хотелось Але стать математиком…
Ну а как с английским?
Английский язык Аля полюбила благодаря прекрасному педагогу и удивительному человеку – Валентине Ивановне Скультэ, которая жила недалеко от Али. Жила одна в большом двухэтажном доме, который стоял на самом берегу моря и был окружен тенистым садом со множеством цветов и редких субтропических растений. Из сада, огражденного со стороны моря бетонной стеной, спускалась крутая лестница прямо на морской песок. Во время шторма волны били в стену, и брызги летели до застекленной террасы, где проходили занятия. Дом содрогался под ударами волн, и море, бушующее под окнами, заглушало звук голосов. И от этого казалось, что ты находишься на палубе корабля, застигнутого штормом.
Валентина Ивановна была не только прекрасным педагогом, занятия с которым увлекали и заставляли работать, но и воспитателем, развивающим в юной душе стремление к благородному и возвышенному. Она восхищала Алю своим гордым одиночеством, независимостью суждений, внутренней собранностью и верой в неограниченные возможности человека. А главное – ее романтической влюбленностью в мир мечты, такой близкой Але. Ей навсегда запомнилось чтение «Gone with the Wind» by Margaret Mitchell» – эти перезвоны столового серебра и хрусталя, оттенки шума ночного сада, льющиеся в открытые окна, и эти сказочные замки в углях камина, горящего всю ночь в холле.
Занятия с Валентиной Ивановной стали настоящей школой жизни – Аля научилась серьезно работать, требовательно относиться к себе и отстраняться от всего пошлого и легкомысленного. Она мечтала служить миру добра и красоты. И в то же время это навевало ей мысли о своих неограниченных возможностях, о своей особенности и избранности.
Уезжая учиться в Москву и прощаясь со своей любимой учительницей, Аля получила от нее драгоценный подарок – плод ее многолетнего труда, ее знаменитый учебник «English for Little Ones» с дарственной надписью: «Моей самой способной ученице. В. Скультэ».
В 1955 году Аля окончила университет и была оставлена в аспирантуре. На втором году обучения она встретилась с удивительным человеком – потомственным дворянином, молодым ученым, первоклассным альпинистом и горнолыжником – Юрием Всеволодовичем Журавским. Их встреча вспыхнула ярким пламенем любви и привела к радостной свадьбе.
Аля продолжала заниматься английским языком. Сначала на курсах, потом самостоятельно. А через несколько лет – с вдовой американского посла Бетти Мироновной, которая почти не говорила по-русски. Довольно скоро эти занятия превратились в приятельские встречи, в хождения по музеям, выставкам, в кинотеатр «Метрополь», где шли фильмы на английском языке, а то и просто в домашние чаепития.
– Alla, look at Mark – here’s a real Jew! – говорила Бетти Мироновна. – He doesn’t spare a minute of the time he has paid for. And you? You are talking, drinking tea. But they aren’t the things you must pay for.
– Oh, my dear Mrs. Betty! Money is money, and not more. But I want to understand the English soul, the English attitude to life, to spiritual values. And of course, I amn’t a real Jew. I am Russian.
Yes, you are Russian… [1] –
1
Алла, посмотри на Марка – вот настоящий еврей! – говорит Бетти Мироновна. – он не тратит понапрасну ни минуты из того времени, за которое он платит. А ты? Ты разговариваешь, пьешь чай. Но это ведь не то, за что ты платишь деньги.
– О, моя дорогая миссис Бетти! Деньги есть деньги. Не больше. Но я хочу понять английскую душу, английское отношение к жизни, к духовным ценностям. И уж конечно я не настоящий еврей. Я русская.
– Да, ты русская… (Пер. с англ.)
Три года занималась Аля с Бетти Мироновной. Они стали друзьями – седая, чуть ссутулившаяся американская еврейка и светловолосая статная Аля.
К этому времени Аля имела все, о чем могла мечтать молодая женщина того времени, – любимого мужа, двоих очаровательных детей, домработницу, отдельную квартиру и свою машину. Она закончила аспирантуру, но не работала, много времени проводила с детьми, занималась спортом, английским языком, читала и не пропускала ничего, что было интересного в культурной жизни столицы. Но муж иногда замечал ее остановившийся, отрешенный взгляд в окно и тихо спрашивал: «Что с тобой, Алинька?» она улыбалась и шутливо отвечала: «Мне не хватает гор и моря». А что действительно происходило в ее душе, она и сама не знала: какая-то непонятая тоска о неведомом и прекрасном, как и в юности, волновала ее… иногда она заливалась слезами и падала на грудь мужа: «Нет, нет, я очень тебя люблю. Но порой мне бывает так мучительно холодно и… одиноко… Прости».
Как-то раз Бетти Мироновне пришел вызов из Америки. В России у нее не было никого из близких людей, кроме Али. И Аля повезла ее в Шереметьево.
Вот они стоят у турникета перед посадкой в самолет – последняя проверка документов и багажа. Перед ними – пожилая женщина в платочке с небольшим деревянным сундучком. Он тяжелый – женщина с трудом передвигает его к турникету.
– Откройте чемодан, – чеканит таможенник.
Она ключом открывает маленький висячий замочек. Поднимает крышку. Под ней белый холщовый мешок, завязанный шнуром.
– Развязывайте мешок. Почему он у вас такой тяжелый? – говорит таможенник. – Что в нем?
– Свечи из церкви. И… земля.
– Что?! Какая еще земля? – он сбит с толку.
– Да самая обычная. Русская. С поля, – смущенно улыбается женщина.
Очередь застопорилась. Стали взвешивать землю. Стали прощупывать мешок. Не зная, что делать дальше, таможенник ушел к начальнику. Люди в очереди стали возмущаться – их, таких важных, задерживают: «Землю, видишь ли, возят. Нашли, что возить!»
Пришел начальник. Посмотрел на землю. Посмотрел на женщину.
– Зачем вам эта земля в Америке? Что, там своей мало?
– Нет. Своя там есть. Но нужна наша, русская. Знаете, когда там умирают наши близкие, они просят, чтобы на их могилу положили хотя бы горсточку русской земли. Из России. Они по ней всю жизнь тосковали, – сбиваясь, объясняет женщина.
Очередь притихла. В жизнь людей вошло что-то непонятное, необычное…
– Ну, закрывайте сундучок. Проходите. Вот ваши документы, – уважительно говорит начальник.