Перейди за Иордан. Судьба сильной женщины на переломе эпох
Шрифт:
Мужчин-учителей у нас не осталось ни одного, мальчиков-старшеклассников тоже не было. Да и в нашем шестом классе числился только один мальчик, но в школу он не ходил: то работал на поле с женщинами, то уходил со стадами в горы. Нас было семь девочек в классе. Мы учились прилежно, старались – учиться плохо было позором.
Подходил к концу 1941 год. Страшный год! Немцы стояли под Москвой, немцы рвались отрезать Кавказ от России. Сухуми бомбили. Мы продолжали учиться.
Вот мы слушаем по радио речь Сталина: не должно быть паники, все на своих местах делают свое дело. Мы победим. С нами Бог!
И мы верили в это.
В конце учебного
– Здравствуйте, девочки! Меня зовут Елизавета Николаевна. – И она присела на краешек стула. – Мы с вами будем осваивать труд помощниц сестер милосердия. Таких помощниц сейчас очень не хватает стране, и мы должны помочь. Вы будете продолжать заниматься вашими уроками, но вам добавится нагрузка по уходу за ранеными бойцами: умыть, накормить, поправить постель и даже перевязать несложные раны. Всему этому нужно будет научиться. На левой руке вы будете носить белую повязку с красным крестом. Красным… политым кровью. И это нужно оправдать.
Кроме этого, мы будем учиться петь. Да, да, не удивляйтесь – петь! Не частушки, не хороводы, а песни, написанные болью и кровью наших солдат и военных корреспондентов. Песня – это великая сила! она в сердце проникает. И вы это поймете, когда будете петь.
Она встала и, глядя куда-то повыше наших голов своими спокойными глазами, запела красивым низким голосом:
Вставай, страна огромная!Вставай на смертный бой!С фашистской силой темною,С проклятою ордой!Мы тоже встали.
Пусть ярость благороднаяВскипает, как волна.Идет война народная,Священная война!В ее глазах блестели слезы. Плакали и мы.
– Вот, вы почувствовали, что песня нас сроднила, она сплотила нас в любви к Родине.
Несколько минут мы стояли молча.
– Садитесь. А теперь давайте знакомиться.
Она раскрыла классный журнал и стала вызывать нас по списку.
– Аветян Анжела.
Встала маленькая Анжела, все еще продолжавшая плакать.
– Почему ты плачешь, Анжела? – спросила Елизавета Николаевна.
– Папа на фронте. Писем давно нет. Мама все стоит на коленях перед иконой и плачет. – И Анжела разрыдалась.
– Не плачь, Анжела, раз мама за него молится, он не погибнет. Передай это маме от меня. И вы, девочки, это запомните. – И она стала вызывать нас дальше.
Прозвенел звонок. Мы встали. И я, как староста, сказала от всего класса:
– Спасибо вам, Елизавета Николаевна, мы не забудем ваших слов.
Занятия в школе и вся наша жизнь переменилась, они наполнились смыслом подвига, смыслом служения стране. Нас никто не заставлял ни учиться, ни помогать раненым, ни трудиться дома – все это делалось само собой, от всей души. Как я теперь понимаю, вся наша нравственность тогда была основана на заповедях Божиих, хотя об этом не говорилось. Не говорилось… Но это впитывалось в нас и становилось нашей натурой.
Елизавета Николаевна занималась с нами всем: и пением, и санитарным делом, и читала нам стихи, и ходила с нами на море. А мы ее просто обожали. От нее не было ни нотаций, ни наказаний, ни выговоров. Она просто жила с нами, и своей любовью к людям и к Родине она увлекала нас за собой: всем нам хотелось походить на нее и подражать ей.
Наши
И вот был наш последний урок… Мы пели «Катюшу», «Бьется в тесной печурке огонь», «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». Пели, не зная еще, что это последний урок. Но в воздухе стояла такая боль, такая любовь, что хотелось умереть. Умереть вот сейчас! За Елизавету Николаевну, за Родину, за любовь!
Во второй половине урока она замолчала, отвернулась к окну, постояла, вынула из полевой сумки пакетик, завернутый в газету, и положила его на стол.
– Девочки, завтра утром я уезжаю в свою часть. Я поправилась после ранения и очень окрепла от наших занятий и от нашей дружбы. Спасибо вам всем. Мы увидимся после Победы – я обязательно к вам приеду. А сейчас напишу вам свой адрес. Пишите мне. Так дороги нам эти почтовые треугольнички! – и мелом на доске она вывела: п/п 15242, медсанчасть, младшему лейтенанту Королевой Е.Н.
– Ну, вот и все. Подойдите ко мне.
Она стояла у стола. Мы сгрудились вокруг нее, она обняла нас и прижала к себе. Потом развернула пакетик и стала вынимать из него белые платочки и дарить нам на память.
– До свиданья. Любите Родину… В этой любви есть много возвышенного, героического. Любящий свою страну видит в ней больше, чем равнодушные люди. Он видит ее величие, ее невидимое. Любовь к Родине – это преданность ей, вплоть до отдачи жизни за нее. Эта любовь – самое благородное, самое высокое и чистое чувство, которое можно сравнить только с любовью к Богу.
Еле сдерживая слезы, она вышла из класса.
А мы стояли и молча плакали, прижимая к глазам ее платочки, которые пахли бинтами и йодом.
Елизавета Николаевна уехала незаметно, мы не видели ее больше. Казалось, что мир опустел, что жизнь потеряла смысл. Но постепенно мы входили в учебу и в труды по госпиталю, который она завещала нам.
Мы стали получать от нее письма по очереди, начиная с Анжелы. Каждое письмо было и личным, и ко всем нам. Вот письмо ко мне: «Дорогая Алла, спасибо за память, за твое трогательное письмо. Я рада твоим успехам в математике – это наука наук. И рада твоим сидениям у моря на закате – молодец! Побольше бывай одна, побольше думай, наблюдай, молись… А я очень полюбила песню «Журавли», она мне напоминает вас – такую дружную, красивую стайку. И мне кажется, что журавли летят именно к вам, в ваш дивный край, и с ними я посылаю вам любовь. Помнишь?
Здесь под небом чужим я как гость нежеланный,Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.Сердцу больно в груди видеть птиц караваны,В дорогие края провожаю их я.Пронесутся они мимо скорбных распятий,Мимо старых церквей и больших городов.А вернутся они, им раскроют объятьяДорогие края и отчизна моя.Дождь и осень, туман, непогода и слякоть,Вид усталых людей мне они принесли.Ах, как сердце болит, сердцу хочется плакать,Перестаньте рыдать надо мной, журавли…