Персидские юмористические и сатирические рассказы

Саэди Голамхосейн

Подходит ещё один молодой мужчина, он пожимает даме руку, потом целует её. Они непринуждённо болтают. Дама то и дело громко хохочет. А её сосед по-прежнему не снимает руки с её талии.

Иностранцы толпятся в центре зала. В стороне стоят две девицы. У одной вид унылый: узкое, длинное лицо, острый нос, маленькие, глубоко посаженные глаза, на голове — косынка.

В зал входит новая группа приглашённых.

— Боже мой! — увидев их, восклицает унылая.— Снова надо здороваться.

Все направляются в зрительный зал: женщины — демонстрируя макси-, миди- и мини-юбки, мужчины — макси-, миди- и мини-бороды.

«Черт побери! — думаю я. — Да не все ли равно, какой длины борода!»

Унылая девица с подругой садится прямо передо

мной. Видно, ей не нравится запах моих сигарет (я курю дешёвые, «Зар»),и, достав пачку дорогих, «Ошну», она закуривает. её подруга тоже начинает прикуривать, но зажигалка не работает.

— Пожалуйста! — протягиваю я ей свою. Унылая девица, обращаясь к подруге, вдруг говорит:

— Ой, у меня сигарета погасла, а в твоей зажигалке, видно, кончился газ,— и выжидательно смотрит на меня.

— Пожалуйста! — повторяю я, предлагая и ей зажигалку. Кто-то впереди, покинув своё место, проходит от нечего делать

по сцене, раздаются аплодисменты. Все смеются, свистят.

— Как остроумно! — говорит унылая девица.— Он, наверное, заключил пари!

— Восхитительно! Колоссально! Неповторимо! — слышу я за спиной знакомый женский голос.

Гаснет свет. Скрипят стулья. Кто-то поднял руку — и на экране появляется «зайчике. Все опять смеются и свистят.

— Восхитительно! Колоссально! Неповторимо! — снова слышится сзади.

«Ну и дикари!» — думаю я.

Машина по борьбе с неграмотностью

И вот наступил 2006 год. Борьба с неграмотностью достигла неслыханного размаха. Правительство не жалело ни сил, ни средств. На нужды просвещения уходил весь без остатка военный и хозяйственный бюджет. Полиция сменила дубинки на здоровенные карандаши, штыки служили для заточки каламов [176] . Никаких мер принуждения: телесные наказания, тюрьмы, расстрелы — все это было давным-давно позабыто. Неграмотных отказывались обслуживать в магазинах, фотографы их не фотографировали, а нотариальные конторы не заверяли им документы (хотя, чтобы попасть в классы по ликвидации неграмотности, требовались четыре фотокарточки и копия удостоверения личности в двух экземплярах). В очереди на автобус или такси люди коротали время, почитывая книжечки, выпущенные «Центром по изданию литературы для неграмотных». Эти популярные брошюры можно было увидеть в любой парикмахерской, у всех чистильщиков сапог и в приёмной у каждого врача. Служащие государственных учреждений с энтузиазмом отчисляли на священное дело борьбы с неграмотностью не однодневное, а месячное жалованье, несмотря на то что потом от голода еле волочили ноги. Люди свободных профессий все своё состояние переводили государству на особый банковский счёт Б-7-7 (Борьба с неграмотностью по седьмому семилетнему плану).

176

Калам— тростниковое перо.

В конкурсе на самое актуальное стихотворение лучшим был признан бейт Саади:

Оставь в своём нутре один хоть уголок, Чтоб мог туда пройти луч истины живой [177] .

Эти стихи стали лозунгом. Они украшали почтовые конверты, обложки всех школьных учебников, красовались на стенах и дверях домов. А чтобы увековечить вклад нашего правительства в борьбу с неграмотностью, знаменитый бейт был высечен на вершине горы Демавенд такими крупными буквами, что был виден из столицы.

177

Перевод

А. Старостина.

Одним словом, по всем статьям предусматривалась полная ликвидация неграмотности. Однако в результате бурного роста рождаемости, явившегося следствием экономического бума, блестящих достижений здравоохранения и окончательного разрешения жилищного кризиса число неграмотных в нашей стране все ещё исчисляли в миллионах. А поскольку ответственность за борьбу с неграмотностью в мировом масштабе Организация Объединённых Наций возложила на Иран, руководящие органы нашей страны прилагали максимум усилий, чтобы в первую очередь разрешить эту проблему у себя дома.

После горячих обсуждений было принято решение учредить несколько крупных премий для поощрения тех, кто предложит наиболее эффективный метод достижения желанной цели.

И эта мера себя оправдала. Через полгода никому не известный молодой человек, только что закончивший профессионально-техническое училище, изобрёл машину по борьбе с неграмотностью. Аппарат мог иметь самые разные габариты. Минимальный его размер не превышал телефонной будки. Об устройстве и технических данных машины мы ничего сказать не можем (изобретатель своевременно запатентовал и засекретил её), однако способ её действия был весьма прост. В аппарат закладывался неграмотный индивид, затем нажимали кнопку, включали механизм (следует отметить, что машина работала на переменном токе) и ровно через минуту извлекали на свет грамотного человека. Экономия во времени и средствах была колоссальная: вместо того чтобы тратить на каждого тупицу месяцы и годы упорного, кропотливого труда, результат достигался за одну минуту.

На машине, как на холодильнике, имелась шкала для регулирования мощности и интенсивности её действия. Если требовался элементарно грамотный человек, то есть человек, умеющий читать и писать, стрелку ставили на цифру «один», и установка через минуту выдавала требуемый продукт. Чтобы получить человека с шестиклассным образованием, стрелку переводили на цифру «шесть», и за шесть минут грамотей был готов. Устанавливая стрелку на цифре «девять», получали эрудита с девятиклассным образованием. Цифра «двенадцать» предназначалась для обладателей аттестата зрелости, а цифра «шестнадцать» — для получивших дипломы. Когда же появлялась надобность в бакалаврах или докторах, аппарат переключали на особый режим работы, и за две минуты машина «выпекала» бакалавра, а за четыре доктора.

После того как установка была пущена в ход, имя молодого изобретателя прогремело на весь мир. На него посыпались премии, медали, ордена, потом хлынули официальные и неофициальные приглашения и так далее. Из Японии поступил заказ на транзисторный аппарат. Он был вскоре сконструирован и получил название «японского», или «транзисторного», варианта. Один из нефтяных концернов заказал машину, работающую на жидком топливе, пригодную к эксплуатации в условиях азиатских и африканских пустынь. Установка выпускала специалистов по нефти. С разных концов света доставлялись сюда неграмотные, при помощи специального компрессора их закладывали в люки и штамповали одного за другим чистеньких и гладеньких инженеров-нефтяников.

Борьба с неграмотностью в нашей стране уже близилась к завершению, когда возникло два непредвиденных осложнения. Один из дежурящих у установки операторов в результате сильного переутомления задремал на своём рабочем месте и не заметил, что напряжение упало. Прежде чем он спохватился, аппарат успел выпустить несколько тысяч специалистов со средним и высшим образованием и даже бакалавров и докторов наук. Беда, однако, заключалась в том, что при недостаточном напряжении эти ценные кадры не «пропеклись» должным образом и получили «полусырыми». И хотя любой урок из любого учебника эти специалисты знали на зубок, в сущности это были круглые, ни на что не способные невежды.