Первая красавица двора
Шрифт:
Сам бароненыш или его родственники, конечно, на будущего графа напрямую тявкать не решатся. Но нажалуются королю и, возможно, кому-то из более влиятельных покровителей. А Генриху придется вникать в это дело и, скорее всего, обещать защитить убогого. Потому как не мальчишка с конюшни, а рыцарский сын: «Не подобает» и все такое. И теперь ему, Удо, придется выслушивать нудные нотации, на которые ни у него, ни, тем более, у короля просто нет времени. Да еще и придется кивать болванчиком, дескать, понял-принял-Ваше Величество! И дай Творец здоровья и всяческих благ молодому королю Генриху, что он решил перенести эти нотации к себе в кабинет, не посчитав нужным оскорблять графскую гордость прилюдными упреками.
К его большому удивлению, королевский секретарь не просто впустил посетителя в кабинет, а лично проводил. Причем, не к рабочему
«Райнвайна» - чуть было не проворчал Удо, который, как и большинство его товарищей, терпеть не мог тонкий лед дворцовых интриг. Но вслух (фон Биркхольцы – это вам не какие-то провинциальные заморыши) чинно произнес: «Спасибо, милостивый господин, я бы с радостью выпил травяного чая». Сообщив, что слуги сейчас же подадут все необходимое, Уве удалился, оставив графа одного в кабинете. Неслыханное головотяпство (или огромное доверие, это как посмотреть), если учесть кучу бумаг, разложенных на рабочем столе короля.
Король Генрих вошел не через приемную, а из расположенной в глубине кабинета двери. Удо и сам имел в особняке ход, по которому в кабинет можно было попасть прямо из его личной гостиной. Вряд ли за стеной располагались личные покои короля, все-таки, не то дворцовое крыло, но какие-то комнаты там вполне могли быть.
– Присаживайтесь, Удо! – Генрих приветливо кивнул и сам сел в кресло напротив. – Сейчас Уве организует нас чего-нибудь для уютной беседы.
– К вашим услугам, Ваше Величество.
Про себя Удо отметил, что беседа предполагается «уютной», так что вряд ли речь пойдет о его неподобающем поведении. Тогда о чем?
– Я тут подумал о нашем последнем разговоре. – Король Генрих, дождавшись секретаря с чаем и кофе, не стал долго тянуть и начал по-военному четко. – Как насчет невесты? Нашлась ли подходящая?
– Я еще не имел возможности переговорить на эту тему с отцом. – Попробовал увильнуть от ответа Удо. И добавил, в надежде увести разговор от темы. – Я, Ваше Величество, только вчера вернулся от знакомого. Ездил к нему в поместье смотреть лошадей. Надо в полку заменить несколько коняг.
– О, и как, состоялась сделка? – Вежливо выгнул бровь Генрих, улыбаясь уголком рта.
«Не вышло» - мысленно вздохнул Удо, приготовившись к тому, что сейчас ему начнут сватать какую-нибудь из придворных прелестниц. Чай, кофе, личная беседа с необычно приветливым королем – не к добру все это. Вслух же сказал другое.
– Состоялась. Правда, не совсем так, как хотел. Прикупить удалось только молодняк, их еще предстоит вышколить. Будем надеяться, что время для этого у нас есть.
– Дай-то Творец. – Степенно кивнул король Генрих.
Действительно, ему ли не знать, как быстро меняется ветер на полях сражений. И хорошо, когда командиры заранее заботятся обо всем. Но сегодня ему предстоит выиграть другую кампанию. Как там, отец рассказывал, говорил старый граф: у него товар?
– Впрочем, Удо, я вас сегодня пригласил не для того, чтобы обсуждать кавалерию. Вы же не надеялись, что сегодняшняя ваша выходка останется незамеченной?
– Незамеченной? Нет, Ваше Величество. – Вежливо ответил граф. А про себя додумал: «Безнаказанной – да». – Простите, не сдержался, быть было надо аккуратней.
– Да куда уж аккуратней?
– Беззлобно рассмеялся Генрих. – Но, судя по выражению вашего лица, бить было надо, да?
– Очень надо, Ваше Величество. – Молодой граф вздохнул.
– М-да... – Генрих хитро прищурился. – Удо, если вы второй раз за неделю так удачно бросаетесь на защиту прекрасной дамы, так может, это - судьба? Женитесь, и уладите одним махом несколько дел.
Удо тяжело вздохнул и отпил глоток чая. Потом посмотрел задумчиво на чашку и махом, словно корн, допил остаток.
– Ваше Величество, - начал он, старательно подбирая слова. – Бросаться на защиту дамы – это обязанность каждого королевского рыцаря. Если он рыцарь, конечно, а не дыра от... Ну, вы и сами знаете, в общем. Но женитьба – это дело серьезное. Знаете, это в полку я командую, как считаю нужным. Когда же дело касается матери будущего наследника, последнее слово остается за графом. А им сейчас является мой отец. С вашего позволения,
– Браво! – Судя по лицу молодого короля, он явно получал удовольствие от спектакля. – Удо, давайте начистоту. Мы с вами – люди военные, можем позволить себе говорить между собой прямо, без лишних политесов. Графа мы уже успели спросить, его все устраивает. Правда, последнее слово он оставил за вами. Чем вас не устраивает девушка? Молода, красива, родовита, со связями при дворе. Ее родня далеко, но, вместе с тем, родовитостью они могут соперничать даже с княжеской династией. Правда, в последнее время род немного потерял в политическом влиянии, но так даже лучше, меньше искушений будет попытаться воспользоваться дочерью в своих интересах. Какое приданое за ней дают, я пока не уточнял, но если даже мой кузен остался доволен... А род его супруги беднее рода Предславы. Опять же, ваше имя и так уже напрочь связали с именем Предславы, так почему бы не спасти прекрасную даму еще раз?
Удо внимательно посмотрел на короля. Так он что, не просто проводит разведку боем, а сватает его самым настоящим образом? В принципе, если послушать Генриха, то и выбор невесты, и согласие отца выглядели вполне логичными. Вот только... Удо понимал, что сейчас рискует всем, но жениться вслепую, не прояснив один момент, он не собирался. Или он сейчас узнает правду, или пусть ищут другого дурачка.
– Ваше Величество, я ценю оказанное мне доверие, поверьте. И раз уж мы с вами решили говорить, как люди военные, то имя названной девушки связывают не только с моим. И я сильно сомневаюсь, что для вас это – новость.
– Вас так сильно смущают сплетни? – Взгляд короля Генриха стал более пристальным. Он с легким прищуром смотрел на графа, словно спрашивая: «Ну же, посмотрим, как далеко готов ты зайти».
– До тех пор, пока это - не более чем сплетни, не смущают вообще. – Удо не понадобилось много времени, чтобы сформулировать свою мысль. – Но если эти сплетни имеют под собой хоть какую-то почву, то мой ответ – нет. Простите, Ваше Величество, но одного высокородного бастарда моей семье было более чем достаточно. Вы, конечно, можете приказать мне жениться, но...
Намек был понятен. Приказать жениться – можно. Можно даже под страхом всяческий кар запретить отправить жену в храмовый Орден. Но не будет же король тратить годы на то, чтобы следить за чужой супружеской жизнью. Генрих еще раз внимательно посмотрел на молодого графа, проверяя, насколько тот серьезен в своем упорстве. Убедившись, что - более чем, король решил прибегнуть к небольшому тактическому отступлению.
– Я могу поклясться честью, что сплетни обо мне и Предславе не имели, не имеют и не будут иметь никакого реального основания. Этого достаточно?
– Более чем, Ваше Величество. – Удо упрямо поджал губы. Но сомневаться в чести короля... Он – воин, а не самоубийца. – Когда свадьба?
– Понятия не имею. – Генрих развел руками, позволяя себе немного расслабиться. – Я, конечно, могу попросить Ее Величество поговорить с подругой. Но, может, вы все же предпочтете решить этот вопрос сами?
Удо коротко кивнул, словно подтверждая принятие приказа. Потом, понимая, что главное сказано, а значит, аудиенция подходит к концу, спросил.
– Где я могу найти Пер... Прет.. Где я могу найти свою будущую жену? Нам, я думаю, есть о чем поговорить.
– Прямо сейчас? – Генрих удивился. – Вы думаете, это хорошая идея.
– А куда тянуть? Я так понимаю, всем станет легче, когда этот вопрос наконец-то решится.
***
Предслава проводила вечер в компании молодой королевы и ее доверенных дам. За рукоделием, как обычно, дамы говорили обо всем на свете, от житейских вещей до высоких материй. Сегодня, например, был как раз тот случай. В гости к родственнице зашла принцесса Фредерике и дамы устроили поэтическое состязание. Королева Либуше благосклонно слушала, а фрейлины из местных наперебой старались удивить покровительниц своими талантами.
Слава же уютно устроилась в уголке, велев поставить станок с вышивкой поближе к источникам света. Несмотря на то, что она много лет учила заксонский, тонкости стихосложения ей не давались. Она их и на вендском-то освоила с трудом, доводя иной раз ученого наставника до отчаяния. «Я не могу позволить, чтобы нашу княжну сопровождали неграмотные селянки!» - возмущался он. Слава старалась, чтобы не посрамить чести княжества и рода. Однако, если можно было увильнуть, предпочитала не изображать из себя ученую зверушку, которая скачет перед публикой.