Первая красавица двора
Шрифт:
Ответом ему был удар. Не по-рыцарски, перчаткой в лицо или что-то подобное. И даже не пощечина. Обычный жесткий удар кулаком под дых, мальчишку аж согнуло.
– У-удо! – Укоризненно проворчал Урс, поднимая бедолагу. – Мог бы и подзатыльником обойтись.
– Поздно. – Равнодушно пожал плечами граф, встряхивая рукой. – На подзатыльниках его отец зря сэкономил силы.
Он брезгливо поморщился, глядя на покрасневшего щенка. На них уже начинали оглядываться, поэтому граф только вздохнул («Ну что за жизнь такая! Что ни визит ко двору, так и приключения») и сказал: «Как продышится, напомни, что бароном он, может, когда-нибудь и станет. А командующим ударным полком армии Его Величества – никогда». После этого вежливо распрощался с остальными рыцарями,
Особо за последствия Удо не переживал. Во-первых, хоть он и не привык прятаться за отцовскую спину, но не провинциальному барону тягаться со столичным графом. Во-вторых, даже если мальчишка и пожалуется (от такого дурака всего можно ждать), то полно свидетелей, что граф не просто так избивал младенцев, а вступился за честь дамы. Ну, и в-третьих, он был уверен, что король Генрих в любом случае вступится за своего, за проверенного вояку.
В общем, приструнил папенького сынка и ладно. Он, если так подумать, даже не сильно и бил, больше чтобы проучить, чем действительно навредить. Единственное, что в этой истории настораживало, так это повод. Не слишком ли часто в последнее время приходится ему натыкаться на эту вендку или упоминания о ней?
***
Примерно, тем же вопросом задавалась королевская семья, обсуждая на следующее утро свежие сплетни. После традиционного семейного завтрака, когда короли готовились к так называемому малому выходу, а дамы собирались уделить немного времени своим делам. Первой не самую приятную тему подняла королева Ариана.
– Ну, дети, и что вы собираетесь делать с этой сплетней? – Спросила она деловым тоном.
– С какой сплетней, мама? – Молодой король слегка приподнял бровь, выражая вежливый интерес.
И это выражение лица, и нарочито светский тон – все как бы говорило королеве: «Мама, мы сами разберемся». Возможно, это сработало бы с любой другой собеседницей, но не с королевой.
– С той самой, Генрих. С той самой. – Ариана нетерпеливо похлопала веером по ладони. – И не надо притворяться, что никто ничего не слышал. Эрих? Либуше, ну хоть ты им скажи!
– Дорогая, наш сын прав. – Король Эрих миролюбиво взял жену под локоть, намекая, что им пора идти. – Люди Ерика уже занимаются поиском источника. Мы решили, что сделать это надо максимально осторожно, чтобы не привлекать внимания и не показывать, что нас это каким-то образом задевает. А между собой дети сами разберутся. Правда же, Либуше?
В ответ княжна только кивнула, опуская глаза. Что бы она не думала по этому поводу, разбираться действительно надо с Генрихом. Вот только... Если это всего лишь глупая сплетня, он, возможно, даже не обидится. Просто, посмеется, как тогда, после свадьбы. Когда он потайным ходом привел ее в свой заваленный бумагами кабинет, намекая, что его «постоянная любовница» – это куча государственных дел. Выглядеть ревнивой дурой не хотелось. А если правда... А правдой это быть никак не может, и точка.
– Да не в детях дело, Эрих.
Ее Величество картинно закатила глаза, показывая, что ее слегка раздражает непонятливость родных. – Дело в прецеденте. Последние десятилетия, именно благодаря твоей мудрости, репутация нашей семьи всегда была безупречна. А появление подобной сплетни заставляет придворных дам питать несбыточные надежды. Это, знаете ли, вносит в ряды фрейлин нездоровое оживление.
– Вот, к сожалению, да. – Король Эрих нахмурился. – О дамах я, каюсь, не подумал.
– Не вижу большой беды. – Принца Рихарда, казалось, эти сплетни больше забавляли, чем тревожили. – Выдайте главную проблему замуж и отправьте подальше. И дело с концом. Подозреваю, будь здесь кто-то из ее родителей или старших родственников, давно бы так поступили.
– Увы, так подобные проблемы не решаются. – Вздохнула королева.
– Хм, у одних – именно так и решаются, у других - нет? – Рихард скептически улыбнулся. – Тогда,
– Спасибо, брат! Ни за что не догадался бы! – Генрих раздраженно повел плечами. Ситуация из забавной начинала переходить в раздражающую.
– Обращайся. – Рихард хотел добавить еще что-то, судя по выражению лица, столько же ехидное. Но сдержался и просто сказал. – Повторюсь, надо искать причину, бесполезно бороться с кракеном, отсекая ему щупальца. Я понимаю, что в вашем с Либуше случае любой чих – дело государственной важности, но нам в свое время – помогло. Правда же, Рике?
Принцесса Фредерике, фактически, повторила жест Либуше. Согласно кивнула, опуская глаза. Любой, кто умел читать жесты, прочел бы этот конкретный как: «Да, но...». Однако, сейчас речь шла не о ней.
У королевы Арианы тоже были свои соображения.
– Если прямо сейчас выдать девочку замуж, она же потом до конца жизни не отмоется! – Возмутилась Ее Величество. – Сплетники сразу заметят, что красавицу удалили со двора, стоило только пойти слухам. Дальше остается только сложить два и два...
– И пять они получат в любом случае, как ни изворачивайся. – Король Эрих огорченно вздохнул. – Ариана, дорогая, ты у нас, конечно, умница. Но ты же сама понимаешь, что сплетники все равно что-нибудь скажут. Выдадим мы девушку замуж или оставим старой девой, удалим от двора или поселим поближе к семейному крылу... Такова придворная жизнь. Хотя... Лично я считаю, что слова Рихарда не лишены смысла. Генрих?
– Да я-то тут при чем? – Генрих усмехнулся. – Вы все так на меня смотрите, словно я и правда имею в этой истории какой-то личный интерес. Либуше, душа моя, твоя подруга – что скажешь?
– Скажу, моя вина. – Либуше вздохнула. – Мне уже и из Любице пеняют, что засиделись подружки в девках. Но я думала, они сами как-то...
Королева Ариана набрала уже воздуха в грудь, но сказала совсем не то, что хотела. В конце концов, не стоит пенять невестке в присутствии всех членов семьи. Да и потом, сама она тоже хороша. В конце концов, это она – королева, а не едва оперившаяся Лишуше. От том, что сама она стала полноправной королевой, будучи еще более юной, и безо всякой свекрови за спиной, Ариана великодушно решила не вспоминать, то дела давние. Сейчас же она понимала, что ответственность за судьбы девочек, которых оторвали от семьи ради каких-то государственных интересов, лежит на ней. В первую очередь – на ней. Потому-то, вместо чего-нибудь поучительного Ее Величество просто сказала невестке: «Зайди ко мне завтра после обеда. Выпьем фаризея, подумаем, что можно сделать».
Не успели Их Величества дойти до дворцовой залы, где они то по-очереди, то вдвоем отбывали малые королевские выходы, как им уже все уши прожужжали последними новостями.
– Я смотрю, в последнее время при дворе удивительно много фон Биркхольцев. – Хитро улыбнулся старый король.
– Скажи еще, отец, что ты думаешь о том же, о чем и я. – Не менее хитро прищурился король молодой.
– Ну-у... Согласием старшего я, считай, уже заручился. – Усмехнулся Эрих Пятый. – А как ты будешь уламывать младшего – не моя забота.
– Да там и уламывать нечего.
Придворные, для чьих ушей не был предназначен этот разговор, с удивлением и некоторой опаской наблюдали за довольными королями. Кто его знает, что замыслили опять эти неугомонные Величества? А Генрих, пожав плечами, склонился к отцу еще ближе и прошептал: «Что там уламывать, судьба – она и есть судьба».
*** Когда очередной паж принес записку от короля Генриха, Удо уже, примерно, понимал, о чем пойдет речь. Поостыв, он и сам пришел к мысли, что можно было как-то иначе проучить наглеца. Нет, хороший удар, конечно, оставался самым доходчивым способом донести то, что за годы воспитания не сумели донести ни родители, ни нанятые ими воспитатели. Просто, можно было это сделать не... не таким ярким спектаклем, вот.