Первая красавица двора
Шрифт:
Поэзию Слава любила, но только когда это была действительно поэзия. Встречались такие строки, которые с первого слова затрагивали в душе какие-то струны, заставляя их звучать в унисон со словами. На прошлой ассамблее, как называли эти встречи, принцесса Фредерике читала стихи своей тетушки – настоятельницы орденской обители. Некоторые дамы (хотя, конечно, это было сказано позже и шепотком, чтобы не обидеть принцессу) сочли эти творения чересчур унылыми, безжизненными. А Славе, наоборот, показалось, что в стихах бывшей графини звучало куда больше страсти, чем принято ожидать от скромной служительницы Храма.
Но это если говорить о поэзии. А девица, которая взяла слово сейчас, вызывала у Славы одно единственное желание: взять свой станок и хорошенько стукнуть им чтицу. И плевать, что вышивка помнется или нитки спутаются. Даже Либуше, которой по должности положено быть милостивой, слушала этот
– «Покорил» - Не выдержала одна из дам, закатывая глаза.
– Что, простите? – Чтица сбилась с мысли, растерянно оглядывая публику.
– Покорил, а не покорили. «Свет» - он, в единственном числе. «Глаза» - они, в множественном. Свет – покорил, глаза – покорили... Вы уж определитесь.
Девица пошла красными пятнами, а среди фрейлин послышались смешки.
– Дамы, не ссортесь. – Либуше вздохнула. – Не забывайте, Ее Высочество Фредерике всегда настаивает на том, чтобы любые - она особо подчеркнула голосом это слово, - пробы пера воспринимались благосклонно.
– Но, Ваше Величество! Это же не значит, что можно часами истязать наш слух!? – Не выдержал кто-то.
– Нет, не значит. Но и оскорблять кого-то просто за то, что он не настолько искусен в словах, не стоит. – Мягко пожурила Либуше. И обратилась к невестке.
– Фредерике, дорогая, может, установим в следующий раз какие-то более четкие правила? Например, о размере сонетов или что-то еще?
– Да, Ваше Величество, - Лицо принцессы оживилось, словно ей в голову пришла какая-то идея. – Мы так и сделаем. Что скажете, если мы в следующий раз объявим состязание? Победительницей признаем ту, что в самой короткой форме сумеет раскрыть тему.
Либуше хотела что-то сказать, когда к ней подошел один из пажей и передал ей записку. Коротко пробежав ее глазами, королева кивнула мальчику, отпуская, и обратилась к присутствующим.
– Слава, с вами хотят поговорить. Можете воспользоваться моей личной приемной, вас проводят... Так, о чем мы? Ах, о состязании! Отличная мысль, дорогая невестка! Дамы, обсудим?
Пока дамы активно обсуждали предстоящее развлечение, Предслава тихо поклонилась королеве и вышла за дверь, где ее уже ждал паж. Конечно, в личную приемную королевы она бы и так нашла дорогу, они с Либуше там не один вечер просидели, беседуя о своем. Но все же личная приемная, она на то и личная, чтобы даже подруги не ломились туда в любое время. Прямой приказ королевы – другое дело. Осталось выяснить, чем он обусловлен.
Едва войдя в приемную, Предслава сразу поняла, что послужило причиной. Холостой граф, который в последние дни стал главной темой девичьих бесед, стоял у окна. Маленькая приемная, обустроенная явно под женский вкус, казалась еще меньше в присутствии этого мужчины. «Воин» - мельком заметила про себя Слава, обращая внимание на манеру графа одеваться, на то, как он стоял у окна, на то, как неуловимо подобрался, стоило двери открыться.
– Добрый день! – Поприветствовала мужчину в ответ на учтивый поклон. Краем глаза Слава заметила, паж-проводник вышел и закрыл за собой дверь. – Ее Величество сказала...
– Да, я очень просил Ее Величество дать нам возможность поговорить наедине.
Эти слова заставили Славу почувствовать себя, словно из груди разом вышибло весь воздух. Вот, значит, как! Он просил!
– А вы подумали, чем может обернуться подобный разговор для меня?!
– Сплетней больше, сплетней меньше... – Граф развел руками. – Зато, это самое лучшее место, чтобы решить свои дела. И самое надежное, где нас точно никто не побеспокоит без воли на то молодой королевы.
– Да какие у нас могут быть общие дела? – Девушка расстроенно всплеснула руками. – Я вам, конечно, безмерно благодарна за помощь тогда, в саду. Но...
– Присядьте, ... – От Славы не укралось, как мужчина замешкался, не умея произнести ее имя. И от этого стало вдвойне обидно.
Захотелось уйти с этого нелепого подобия свидания. Но граф уже взял ее за руки, заботливо усаживая в одно из кресел. Потом оглянулся, но то ли счел другое кресло слишком изящным, чтобы выдержать крупного мужчину, то ли не захотел создавать между ними преграду в виде столика на витой ножке. Поэтому он, не чинясь, сел прямо на пол, у ног девушки. Слава отметила краем сознания, что со стороны картина выглядит, наверное, достойно кисти художника. Но то – со стороны. А она уже хотела поторопить графа, чтобы прекратил наконец-то ходить вокруг да около, когда он заговорил сам.
После первых же слов Предслава подумала, как хорошо,
– В общем так, милостивая госпожа. Его Величество приказал нам пожениться.
– Что-о, простите? Как? Когда?
Слава попыталась встать, но граф осторожно придержал ее, оставляя на месте.
– Начну с последнего вопроса. – Его улыбка что-то не выглядела улыбкой счастливого жениха. – Когда? Буквально, только что. Я как раз - с аудиенции у Его Величества Генриха. Как? В своей привычной манере. Вежливо, твердо и на безупречном заксонском.
– Мне показалось, граф, или в ваших словах прозвучал намек на иронию? – Подозрительно прищурилась Слава.
– Помилуйте! – Поднял руки граф. – Какой намек? Я ее даже не пытаюсь скрывать. Так вот, последний вопрос: «Что?». То, дорогая, что слышали. Мне сказали, что я позарез нуждаюсь в законной супруге, что вы – идеальная кандидатура. И что со свадьбой тянуть не стоит.
– А... А Ее Величество знает? – Слава почувствовала, как ее начинает накрывать паникой. Она, конечно, многократно представляла себе момент, когда ей, наконец-то, сделают предложение. Но представляла его как-то иначе.
В глазах графа мелькнуло нескрываемое сочувствие.
– Скажем так, Ее Величество точно знала, кто просит ее о приватном разговоре с вами. И она не только отпустила вас, но и любезно предоставила для этого разговора свою личную гостиную.
Дальше можно было ничего не говорить, Слава уже все поняла и так. Но граф, видимо, не любил недомолвок.
– Все знают, что вы – лучшая подруга Ее Величества. Как вы думаете, стал бы король принимать касательно вас подобное решение, не посоветовавшись с супругой?
– То есть, все уже решено? – Теперь уже горькой иронии не смогла сдержать Предслава. Называется, «Хотела Славушка замуж? Собирайся!».
– Не все. – По лицу графа сложно было сказать, шутит он или серьезно. – Дату свадьбы Их Величества милостиво разрешили выбрать нам самим. И, в связи с этим, у меня к вам вопрос, милостивая госпожа. Насколько вы боитесь сплетен?
– Сплетен? – Девушка немного растерялась. Сплетен о себе она уже наслушаться успела, но, по ее мнению, в большей мере их теперь опасаться должен будущий муж. Или нет?
– Ну, да. Сплетен. От этого зависит, что мы будем делать дальше.
– А какие у нас есть варианты, милостивый господин? – Последние слова Предслава нарочно выделила голосом. Даже король не обращается к жене «Ваше Величество», кроме как на официальных приемах. А она – «милостивая госпожа», видите ли.
– Вариантов, на самом деле, не так много. – Граф слегка хмыкнул, мол, подначка засчитана, но явно предпочел сначала разобраться с делами. – Если сплетни вас не сильно задевают... Ну, или, скажем так, задевают не очень сильно, то мы поженимся через три недели, сразу после оглашения в храме. Подозреваю, такая поспешность и наш скорый отъезд, вкупе со сплетнями о, скажем так, особом интересе к вам одной высокопоставленной персоны, вызовет дополнительные сплетни. Но мы к тому моменту уедем от двора, а когда вернемся, у местных сплетниц будут новые поводы поговорить. А если вы непременно ходите пышную свадьбу и долгую помолвку... Примерно, через месяц, мне надо будет отлучиться в полк, Его Величество запланировал маневры. Вернусь я, предположительно, в конце лета. Так что мы как раз успеем сейчас объявить о помолвке и статус моей невесты послужит вам некоторой защитой. Не скажу, что заткнет все рты разом, но у меня, скажем так, есть чем прижать некоторых вельмож, заставив их взять своих куриц на поводок.
– Куриц на поводке не водят, они же – не псы. – Невольно фыркнула Слава, представив себе эту картину.
– Да мне все равно, если честно. Пусть хоть водят, хоть носят... Я к тому, что чем прижать мужей, я найду, а вот с женами вам придется разбираться самой. Хотя... Я бы на вашем месте обратился к Ее Величеству. Вассальная присяга обязывает обе стороны.
– Да... Мне неловко идти к ней с таким. – Слава смущенно опустила глаза, теребя край кружев на манжете. – Вы, как я понимаю, эти сплетни уже слышали.
– Слышал. – Не стал отпираться Удо. – Но Его Величество заверил, что это – не более чем сплетни. И если я поверил королю, почему бы этого не сделать королеве? Вы не подумали, что ваше молчание, наоборот, выглядит более подозрительным, чем просьба о помощи?
– Нет, не подумала. – Слава огорченно вздохнула. Вот же! Вроде, и не виновата, а уже приходится оправдываться.
– Так как со свадьбой? – Граф оглянулся на дверь. – Думаю, много времени на разговоры у нас нет.
– Давайте побыстрее. – Сказала, словно в омут с головой. Лишние месяцы – лишние сплетни. Опять сидеть, выслушивая двузначности с невозмутимым лицом, опять ждать, что еще придумают сказать. Пусть уж, действительно, за время ее отсутствия найдут себе кого другого языки почесать.