Первая кровь
Шрифт:
— Разберемся! — громыхнул полицай, недовольно нахмурившись и выпятив могучее брюхо.
— А может, сволокем всех в участок, Пантелей? — предложил один из полицаев. — Пусть там разбираются…
— Зачем в участок, любезнейшие? — залебезил плюгавый. — Я же…
— Утухни! — рявкнул Пантелей. — Хто такие? Шо буяним?
— Курсанты военизированной школы «Хундюгендс», — произнес Вовка, отряхивая пыль с гимнастерки.
— Слышал о такой, — кивнул детина. —
— А мы не шаромыжимся, — дерзко глядя в глаза полицаю, ответил Вовка, — в увольнении мы! Вот бумага, — протянул он сложенный вчетверо лист увольнительной, вынутый из нагрудного кармана.
Полицай развернул её, пробежал глазами текст. Вовка с брезгливостью наблюдая, как «страж порядка» шевелит оладьеподобными губами, читая документ.
— Надо ж! — хмыкнул полицай. — За заслуги… Даже печать гербовая есть! А к этому хмырю чего пристали? — вернув бумагу, поинтересовался полицай.
— Да я же говорю, гражданин начальник…
— Увянь, болезный! — вновь одернул воровайку Пантелей.
— Он деньги украл! — сплюнув смешанную с пылью слюну, произнес Петька.
— У тебя, что ль? — ощерился полицай.
— Не-е-е, — Незнанский мотнул головой, — там, у тетки одной…
— Да врут оне, гражданин начальник…
— Петро, залепи этому хмырю поддувало! Достал ужо!
Один из полицаев отвесил тяжелую затрещину плюгавому вору:
— Слышал, шо старшой сказал?
— Могила, начальник! — униженно просипел воровайка. — Только не бей больше!
— То-то же! — фыркнул Пантелей. — Вот шо, мелюзга, валите отсюда и больше мне не попадайтесь! А с этим арестантом мы сами разберемся. Ясно?
— Ясно! — ответил за всех Вовка, потирая ушибленный бок. — Пойдем, пацаны!
Они отошли в сторону, где продолжили приводить себя в порядок.
— Вот жлобы, — прошипел Сашка, лицо которого украшал наливающийся синевой фонарь, — хоть бы спасибо сказали!
— Дождешься от них, — усмехнулся Вовка. — Хорошо — в участок не потащили, а то бы плакала наша фильма.
— На фига ваще связались? — недоумевал Петька. — Чё нам, делать не фиг? И морожено пропало…
— Так пойдем, еще купим, — предложил Сашка. — А то я как-то не распробовал.
— И я тоже, — согласно кивнул Петька.
— Пошли, — не стал спорить Путилов.
— О! Хлопчики вернулись! — когда растрепанная компания вновь появилась у лотка с мороженым, воскликнула продавщица. — Споймали супостата?
— Ага, — красуясь фонарем, произнес Чернюк, — куда ему супротив псов?
— Каких псов? — всплеснула
— Да не-е, — отмахнулся Сашка, прикладывая к синяку медь со сдачи, — это нас псами кличут. Хунд — по-немецки пес! А школа наша «Хундюгендс» называется, — сбивчиво пояснял он. — Вот и выходит, что мы — псы.
— Ничегошеньки я в ваших заморочках не понимаю, — призналась тетка. — А куды супостата пойманного дели?
— Так сдали его патрулю, — просветил продавщицу Вовка. — Они его в комендатуру доставят.
— Доставить-то доставят, вот только сворованных денег теперь хозяйке никто уж и не вернет.
— Почему? — не понял Петька. — Мы же рассказали, как дело было.
— Да вы шо, — мороженщица невесело улыбнулась, — це ж два сапога пара: одни воруют, другие просто обирают… И шо лучше — одному Господу известно! — Тетка мелко перекрестилась. — А вы, хлопчики, мороженым так и не угостились?
— Угу, — кивнул Петька. — Вон оно, наше мороженое, — в пыли собаки доедают!
— Ну так вам повторить? — Продавщица откинула крышку лотка.
— Повторить! — в один голос произнесли мальчишки, доставая из карманов мелочь.
Не прошло и пяти минут, как в руках пацанов вновь оказались завернутые в фольгу порции холодного лакомства.
— Вов, а давай куда-нить зашкеримся, — предложил Петька, не спешивший распаковывать эскимо. — Ну где народу поменьше. А то боюсь, кабы опять чего не случилось!
— Угу, — поддержал Незнанского Чернюк. — Давайте уйдем с базара…
— Давайте, — согласился Путилов. Он порыскал глазами по округе: — Вон щель в заборе. Нырнем, чтобы до выхода не тащиться?
— Я — за! — Сашка первым шмыгнул в небольшой тупичок, перепрыгнул через большую лужу и полез в дыру.
Вовка с Петькой тоже постарались не вляпаться в жирную грязь, следуя за приятелем. Лаз в заборе вывел мальчишек на маленький пустырь, отгороженный от оживленной дороги рядом покосившихся сараюшек. В центре пустыря валялись брошенные кем-то в незапамятные времена подгнившие бревна.
— Во, классное место! — воскликнул Сашка, оценив «полянку». — Тихо, светло и мухи не кусают! Тут и пожрем!
— А что, место неплохое, — поддержал друга Петька. — Вовка, ты чего скажешь?
— Добро, можно и здесь на время окопаться! — Вовка достал из кармана пустой смятый кулек из-под семечек и расстелил его на бревне. Проделав эту нехитрую операцию, он плюхнулся задом на газетку.
— А я свою газетку потерял, — вздохнул Сашка.