Первая после бога
Шрифт:
– Знакомый? – тут же насторожилась регистраторша. Диру она, естественно, не слышала. Но у хороших, давно работающих сестёр интуиция не хуже, чем у врачей развита. А иной раз и лучше даже. – Давай тогда во вторую смотровую. И из хирургов я кого-нибудь подгоню сейчас. Ты пока глянь, что с ним стряслось.
– Техника бы ещё, – почти заискивающе попросила Кассел.
– Не учи учёную, двигай – огрызнулась регистраторша.
А что с неё, королевы, возьмёшь?
– Что у вас там случилось, Март? – поймать амулет, управляющий носилками, получилось не с первого
– Не поверишь, дракон упал, – усмехнулся бывший глава полевого госпиталя и нынешний…
Да пёс его знает, чем он сейчас занимался! Главное, что говорил, конечно, хрипло, но чисто, язык не заплетался. И глаза держал приоткрытыми – сигнализировал: тут я, не ушёл, не загрузился. С дыханием тоже норма – ни одышки истеричной, ни всхлипов судорожных. Золото, а не пациент. Всем бы таких – знающих, как врачу своё состояние наглядно продемонстрировать.
– Знаешь, я скоро драконов возненавижу, – поделилась Дира, на ходу пульс измеряющая – так, на глазок, по часам. Тахикардия, заставляющая сердце ботать барабаном, ей не нравилась. – На одних они падают, другие с них прыгают, а я всех лечи.
– Слышал, – хмыкнул Март и дёрнул щекой.
– Где болит?
– Ничего, не сильно. Вписался там в меня один головой, а потом придавило. Сейчас переложите, посмотришь…
– Раскомандовался! Так что с драконами?
Чем хороши летающие плащевые носилки[3], так это тем, что пациента с них перекладывать не надо: пристроил на кушетку и аккуратненько вынул.
Дира махнула вошедшей следом сестре, страшные глаза состроила, мотнула головой в сторону спящих проекционных кристаллов: поторопи, мол, обещанного мага-техника. Сама разрезала грязную задубевшую от засохшей – чужой, видимо – крови рубашку. Между прочим, форменную военную.
– Да делегацию мы встречали. А драконы возьми и подерись. Прямо в воздухе. И низко, метрах в двадцати над землёй. Так и рухнули вместе с пассажирскими капсулами. Прямо на нас, – ответил Март, губы облизывая. – Вот, хотел с вашим главным переговорить насчёт эвакуации и раненых. К вам их везти положено, но далеко. Да, видать, не судьба.
– Не судьба, – согласилась Кассел, ощупывая бледный живот – пациент охнул тогда, когда и ожидалось. Дело угрожало принять нехороший оборот. – Во рту сушит? Пить хочешь?
– Сушит, – едва заметно кивнул седой. – Да что ты меня пальцами тычешь? Холодные они у тебя, между прочим. Лучше бы погладила. Или что, пресс не нравится?
– Поглажу, поглажу, – пообещала Дира, выглядывая за занавеску, высматривая обещанного хирурга. – Даже на бо-бо подую. И пресс вполне ничего…
Само собой так получилось – покосилась на кушетку. Действительно ведь ничего. Конечно, у имперской гордости внушительнее, но и тут вполне неплох.
– Что ты мечешься, – поморщился Март. – Сядь, нормально всё будет. Заштопают и пойдём с тобой в ресторан. Только в операционную не суйся.
– Не сунусь, – пообещала Кассел, зачем-то перекладывая ножницы в лоток для стерилизованных инструментов.
И вправду нервы ни к Хаосу. Чего,
– То есть, в ресторан со мной пойдёшь? – спокойно поинтересовался седой.
Рывком перегнулся через край кушетки и вывернул на кафель успевший изрядно перевариться завтрак.
– Пойду, – согласилась Дира. – Как с таким красавцем не пойти? Но, боюсь, в ресторан ты сам меня теперь не поведёшь.
– Стерва, – почему-то удовлетворённо прохрипел Март, откидываясь на каталку.
Ещё бы хирург, наконец, явился – и всё станет совсем хорошо.
***
Двери, в операционную ведущие, за Мартом Кассел сама закрыла. И едва удержалась от желания осенить их святым знамением – никогда Дира излишней религиозностью не страдала, перед Близнецами не пресмыкалась, а к помощи их взывала скорее по привычке, чем на подмогу по-настоящему надеясь. А тут припекло. Всё-таки, наверное, стоило самой себе успокоительных капель прописать.
– Доктор С.. – за спиной, прямо за левым плечом зашипели так неожиданно, что врач аж вскрикнула – негромко, но всё же.
Развернулась слишком резко, едва не боднув тучную регистраторшу затылком в нос и кошкой назад отпрыгнула – так перепугалась. Правда, сестра не лучше выглядела. Таращась на неё Кассел и не знала, что делать: то ли обматерить, то ли захохотать, то ли разрыдаться. Просто эдакий бегемот в белых тапочках на кожаном ходу, задрапированный в жёлтый халат, стоящий, как заправская балерина на цыпочках, да ещё и обе руки к подушкам грудей судорожно прижимающий – это зрелище не для слабонервных. Ну а если учесть, что глаза сетричка пучила, словно рак, то и вовсе в ужас приводящее.
Просто дам, за стойкой в приёмном покое стоящих, удивить-то нелегко, а слово «страх» они и не знают. Тем страшнее выглядит эвакуатор, от страха, кажется, готовая икать начать.
– То есть, я хотела сказать, доктор Кассел, – тоном маленькой девочки пролепетала сестра, – вы меня простите. Просто там… Там…
– Что? – раздражённо переспросила Дира, решительно халат одёргивая.
– Ох, – выдохнула «бегемотик», окончательно изнемогая. – Лучше вы сами посмотрите.
– Где?
– В боксе…
Врач искоса глянула на перепуганную сестру и даже плечами пожала.
Ситуация вытанцовывалась какая-то действительно не слишком понятная. Кроме смотровых – крохотных клетушек, ширмами разгороженных, в которых первичный осмотр пациентов проводился, в приёмном покое имелся ещё и инфекционный бокс – со всех сторон закрытая, простерилизованная и чаще всего запертая комната, предназначенная для приёма заразных больных. Пользовались ей не часто – в столице специализированная клиника имелась. А после того как в этом самом боксе застукали жениха дочери главврача, предающегося неуставным отношениям с медсестрой, ключ от него и вовсе никому в руки не давали, кроме дежурного регистратора.