Первая скрипка для злого доктора

Варшевская Анна

А в Красной больнице, в одной из палат, распахнув настежь окна, в доносящуюся и сюда мелодию вслушивалась пожилая женщина.

Потом повернулась к старику, лежащему тут же на постели.

И увидела, как его пальцы двинулись по одеялу, словно водя смычком.

А затем он открыл глаза.

Глава 23

Алёна

–

А если всё-таки ему станет хуже?! А его уже выпишут?! А если срочно будет нужна операция?

– Любимая, ну хватит, пожалуйста, – стонет Антон, застёгивая на мне ремень безопасности. – Клянусь тебе, если Дима хоть на секунду в чём-то засомневается, я костьми лягу, но мы устроим Вове ещё одно обследование! И не одно, если понадобится. Юрий Владимирович уже связался со мной, чтобы напомнить, что он поможет мальчику. В случае, если помощь окажется нужна.

Вздыхаю, ёрзая на кресле. Мы летим в столицу вместе. Дмитрий, врач-онколог, сообщил Антону, что моего ученика пора забирать. Подробности пообещал при встрече – ну, или Антон не стал мне рассказывать пока.

Фестиваль с большим успехом завершился два дня назад, и у меня резко стало больше свободного времени. После первого концерта со мной все хотели пообщаться, но я сбежала под крыло к Антону, не отвечала на звонки и не реагировала на внезапно «вспомнивших» обо мне друзей и приятелей.

Единственное, что меня по-настоящему порадовало – это скупой кивок дирижёра после выступления и его слова: «Чистая работа».

От Пал Петровича это была невероятная похвала.

А ещё – такое восхищение в глазах Антона, какого я никогда не видела. И его заставившее улыбнуться признание мне на ухо:

– Я теперь, кажется, понял, что такого особенного в классической музыке.

Ученики в музыкалке ушли на длинные выходные, бабаня продолжает упорно ходить к Иосифу Давидовичу и носить ему домашние бульоны и паровые котлеты, хоть мой учитель и ворчит, что нечего с ним нянчиться.

Антон не стал скрывать от меня, что так или иначе – но старому скрипачу осталось немного. Его, конечно, подлечат сейчас… И даст бог, у него впереди будет ещё пара лет, а может быть, и больше. Но вряд ли намного.

Сам Иосиф Давидович отнёсся ко всему философски. Когда врачи пытались, по его словам, «навешать ему лапшу на уши», он только вздыхал и смотрел на них укоризненно, как только умеет старый еврей, – и в конце концов главврач вместе с Антоном сдались и просто честно рассказали ему о прогнозе. На что старик только пожал плечами, усмехнулся и ответил словами из Рэя Брэдбери, слегка переиначив их: «Я на своём веку отведал каждого блюда и сыграл каждую мелодию – только один пирог осталось попробовать и одну песню спеть. По правде говоря, мне даже интересно. Я ничего не собираюсь упустить, надо вкусить и от смерти».

Я потом подсовываю Антону «Вино из одуванчиков», и

он читает книгу весь вечер, не отрываясь, закинув мои ноги себе на колени и рассеянно поглаживая. А захлопнув, сообщает:

– Нас с тобой ждёт отличное лето, ёжик!

– Думаешь?

– Уверен!

И вот мы в самолёте. И я очень боюсь по приезду услышать от пока незнакомого мне Дмитрия, что прогноз у Вовы плохой.

– Он бы сказал об этом сразу, – качает головой Антон, когда я высказываю ему свои опасения. – Раз ждёт на разговор, значит, всё не так страшно.

Столица встречает нас шумом, толпой людей в аэропорту и любимым мной запахом метро. Я специально прошу Антона не вызывать такси от отеля до больницы, а добраться общественным транспортом.

В отделении гематологии, куда мы приезжаем, ужасно тихо. Я, вцепившись в руку жениха, иду за ним, оглядываясь по сторонам.

– Не дёргайся так, – просит меня мужчина, открывая дверь кабинета.

– О, ну наконец! – врач, сидящий за столом и пишущий что-то, поднимает голову и встаёт. – Рад тебя видеть. А это, я так понимаю, твоя невеста?

– Привет, – Антон крепко сжимает протянутую ладонь. – Да, это Алёна. Алён, это Дмитрий…

– Для вас просто Дима, – онколог хитро улыбается и, покосившись на друга, склоняется над моей рукой. – Чрезвычайно рад! Просто чрезвычайно!

– Так, ну хватит! – помрачневший Антон отбирает мою руку у мужчины и делает шаг вперёд, слегка загораживая меня.

– Ты сдурел?! – шиплю ему на ухо еле слышно, но его коллега явно слышит и лицо у него становится донельзя ехидным.

– Правильно, правильно, прелестная скрипачка! Так и надо с ним.… и вообще с нами! А то мы все ревнивые собственники!

– Ты что, жениться успел? – прищуривается Антон.

– Упаси меня бог! – с шутливым ужасом отмахивается онколог. – Не встретил ещё такую, как твоя невеста! Так, ладно, – кивает нам, прекращая дурачиться. – Я действительно рад вас видеть. Давайте, присаживайтесь, сейчас быстро введу вас в курс дела, а потом пойдёте к своему подопечному.

– Как он? – спрашиваю, волнуясь.

– Шикарный пацан, – щёлкает языком Дима. – Всё отделение его скрипкой заслушивается.

– Он же у меня скрипку оставил, когда уезжал, – говорю, недоумённо глядя на Антона.

– Я купил ему скрипку, – качает головой мой жених, и я закусываю губу и утыкаюсь носом ему в плечо.

– Спасибо, – шепчу, сглатывая комок в горле, и он накрывает мою ладонь своей, переплетая пальцы.

– Господи, мне на вас даже смотреть неловко, – закатывает глаза онколог. – Короче. Парень по твоей специализации, Сердцев.

– Вот как, – Антон смотрит на друга цепким взглядом. – Неужели всё-таки инфекция?..

– Да, инфекционный эндокардит, – кивает онколог, – одним из симптомов которого стали лейкемоидные реакции. Но мы долго подозревали лейкоз. Сделали и биопсию в том числе. Так что парня вы привезли правильно, в его возрасте такой диагноз – это не просто редкость, а я даже не знаю….