Первомай
Шрифт:
— Можно, — бросил он, показал на открывшуюся дыру и сплюнул. — Давай. Я за тобой.
Я выскочил в лаз и оказался в узком проходе между двумя дощатыми заборами. Мой проводник вылез следом за мной и вернул кусок шифера на место. Это, конечно, было хорошо, да только следы на снегу обозначали наш маршрут уверенным пунктиром.
— Туда, — мотнул головой Саня и, протиснувшись мимо меня, пошёл вперёд.
Я направился вслед за ним, зачерпывая снег и постоянно оглядываясь назад. Всё было тихо, но успокаиваться не стоило. Рано было успокаиваться.
—
Наш проход практически в неё упирался.
— Не вариант.
— Понимаю, — кивнул он. — Нужно будет сто метров пройти. Постой пока, я выйду, гляну, нет ли там кого не того…
Он протиснулся в щель между забором и будкой и исчез. Зашибись. Надо было долбануть его по чайнику и рвать когти одному. Я бы в любом случае пошёл бы за гараж. Шифер, может быть и не додумался бы отодвинуть, но перелезть через забор смог бы. Высота там, конечно, приличная, но ничего, подтянуться можно было без проблем.
— Пошли, — шепнул Саня, вернувшись. — Спокойно всё.
— Ты знаешь, куда?
— Да, только подождать нужно будет немножко. Но я с тобой посижу.
— Объясни.
— У меня знакомый тут через два дома. Батя не знает. Посидим у него, а когда он приедет, отвезёт тебя, куда надо.
Ну, ладно… Лучшего варианта пока не просматривалось. Можно было, конечно, закоулками двинуть в сторону от города и там пытаться ловить машину, но идея так себе, положа руку на сердце. Так что я выполз из щели, как таракан на белый свет. Чувствовал я себя неуютно, будто голый на сцене, но пошёл за парнишкой.
Быстро проскочив два дома, мы свернули в проулок и подбежали к третьему от угла двору. Саня достал из кармана ключ и отпер калитку. Было это немного странно, но выбирать не приходилось.
— Давай, — кивнул он, пропуская меня вперёд.
Надеюсь, он не извращенец и не заманил меня в логово людоедов или чего похуже. Во дворе не было ничего необычного. Мы подошли к дому, поднялись на крылечко и вошли внутрь. У Сани оказались ключи.
Вошли в тёмные сени, пропахшие углём, а оттуда попали в дом. Там было прохладно, пахло копотью, опять же углем и сушёными травами. Я осмотрелся. Белёные стены и печка, покошенный диван, кресло, стол. Всё очень просто. На стене маленькая фотография Сталина, вырезанная из журнала фотография Высоцкого и чуть поодаль большая чёрно-белая фотка обнажённой дивы, снятой со спины. Обернувшись, она смотрела на меня через плечо и маняще улыбалась.
— Сколько лет дружбану твоему? — поинтересовался я.
— Дофига уже, — пожал он плечами.
— Дофига? А вы не гомики, случайно?
— Это чё значит? — спросил он так, что мне стало стыдно.
Парень не знал, что это такое. Я не ответил.
— Примерно, как тебе.
— Что как мне?
— Лет ему столько же примерно. Он на химкомбинате работает.
Я хмыкнул. Не знал, что мне лет дофига уже. Саня подошёл
— Мы музыку слушаем, ну и так… ерунда всякая, курим там… Он один живёт. Балдеем тут иногда.
— Крутые перцы со своей хатой что ли?
— Как-как? — ухмыльнулся он. — Крутые перцы? Точняк. Хочешь Высоцкого послушать?
— Можно, — кивнул я. — Когда дружбан твой вернётся?
— Да скоро уже. Он в ночь был, просто днём ещё дела кое-какие. Так что, наверное, скоро будет.
Саня подошёл к полированному комоду, взял плоскую картонную коробочку, достал из неё пластиковую катушку и установил на стоявший тут же магнитофон, «Комету» или «Ноту».
— Что за аппарат? — спросил я.
— «Комета» двести девятая. Классная.
Он заправил ленту, протянул её и намотал ярко-розовый кончик на пустую катушку. Провернул её пальцем и нажал кнопку. Раздалось шипение, а потом зазвучала известная всей стране гитара.
Я кричал: 'Вы что там, обалдели?
Что ж вы уронили шахматный престиж!
А мне сказали в нашем спортотделе
Ага, прекрасно — ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доскою — сила в ём,
Он играет чисто, без помарок…
Ну и ничего, я тоже не подарок,
И у меня в запасе — ход конём…
— Слышал такую? — спросил Саня, довольно улыбаясь.
— Я все слышал, — кивнул я и опустился на диван. — Так кто твой батя? Голод что ли?
— Голод? — удивился он. — Нет. Храп.
— Не знаю такого, — пожал я плечами.
— Ну как… такой… — он нарисовал указательными пальцами два полукруга под глазами. — На бульдога похожий. Храпов фамилия. Вот и Храп.
— Понял… Он не хотел, кстати, чтоб у него в гараже Керн меня допрашивал.
— А-а-а, — протянул он. — На него похоже. На батю моего.
— Уборку делать не любит? Или не хотел, чтобы ты видел?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Наверно уборку….
— А ты?
— Чего?
— Ты так и не сказал, почему решил мне помочь.
— А чё говорить-то? Ты вроде нормальный дядька.
Дядька, значит…
— Я вообще, — продолжил он, — не хочу со всем этим дел иметь. Не хочу, чтоб у меня дома постоянно кто-то орал от боли. Так что, восемнадцать исполнится, пойду в армию, оттуда в училище военное и всё, ищи ветра в поле. Служу Советскому Союзу. Мне эта жизнь бандитская вот уже где.
Он провёл ребром ладони по шее.
— Не хочешь, значит, трудовую династию строить? — хмыкнул я.
— А она не трудовая. Вон, мать из-за этого всего раньше времени…