Первозимок
Шрифт:
Это хорошо понимали партизаны, придвинувшись почти вплотную к Переверткино. Но понимали это и фашисты, усиленно охраняя железнодорожную коммуникацию...
Партизанский отряд Захара Демьянова, готовый к решительным действиям, уже третий день отсиживался за непроходимым болотом с восточной стороны железной дороги - ждал разведданных.
Разработанный в лесных землянках план вывода из строя железной дороги находился под угрозой срыва, так как здесь, на месте, все оказалось гораздо сложнее, чем представлялось со стороны. Два разведчика, один за другим посланные в Переверткино,
Вся надежда была на жителей Переверткино, которые испокон веков обслуживали станцию.
Партизанские дозоры теперь глаз не спускали с околиц Переверткино. Но встретиться с кем-нибудь из железнодорожников, чтобы получить мало-мальски точные сведения, возможности не представлялось. Немцы как будто знали, на что надеются партизаны, и никого из жителей не выпускали за пределы села.
Судьба затеваемой операции вдобавок зависела теперь еще и от судьбы исчезнувших разведчиков...
В шалаше Захара Демьянова собрались на очередной совет его замполит Василий Мишаков и командиры групп.
– Что-то здесь не так...
– высказал предположение Захар Демьянов, обыкновенно живой, веселый, а на этот раз мрачный, как никогда. В лесу из-за отсутствия бытовых удобств тридцатилетний командир отпустил черную бороду и сделался похожим на цыгана.
– Не улавливаю никакой логики. Если бы наши ребята попали в лапы гестапо - немцы всполошились бы, и нас давно б уже начали искать... У кого какие мнения относительно дальнейших действий?
Замполит Мишаков, еще не оправившийся от полученной в недавнем партизанском рейде контузии, лишь болезненно поморщился. Из-за этой дурацкой контузии он заикался и старался говорить меньше, чтобы не выдать своего состояния.
– Разрешите мне?
– попросил молодой и потому горячий командир группы минеров Семен Кувшинов. Он всего два месяца назад был заброшен в отряд из тыла на смену прежнему командиру группы, погибшему в одной из операций. Глядя в чистое, без единой морщины, лицо Кувшинова, командир отряда подумал о нем: «Герой-парень. Проявить свои способности за короткий срок сумел неоднократно» - и ответил:
– Разумеется.
– Что бы мы ни предприняли, считаю, в первую очередь нам надо передислоцироваться, - сказал Семен.
– Мысль-то верная, - согласился Захар Демьянов.
– Но уж больно жаль терять такую выгодную для нас позицию, да пока и нет достаточных оснований ее менять.
– Когда появятся основания - менять будет поздно...
– возразил Семен.
Демьянов щипнул свою цыганскую бороду.
– У нас надежные пути отхода на запасные позиции...
– Но лучше отойти заблаговременно, не рискуя.
Демьянов глянул на командира группы разведчиков Антона Колчина и спросил:
– А твое мнение?..
Всегда спокойный и обстоятельный в решениях, твердый при их исполнении, Антон сейчас очень переживал за своих ребят.
– Надо бы еще немного подождать...
– заметно окая, ответил Антон. Белокурый волжанин еще не отвык от этого
– Не могли же оба как в воду кануть? Что зависит от нас - сделаем... Мы готовы выполнить любой приказ.
Командир отряда тяжело вздохнул:
– У нас было очень мало сведений об объекте... Теперь ничего не знаем еще и о своих разведчиках...
Мишаков тронул забинтованную голову - голова трещала после контузии, и тугая повязка немного ослабляла боль.
– Что-нибудь скажете, Василий Данилыч?
– спросил Демьянов.
Замполит кивнул, оглядывая собравшихся.
– Я тоже считаю, что надо передислоцироваться нельзя рисковать всем отрядом... Это первое. А второе - надо во что бы то ни стало узнать, что с разведчиками... От этого будет зависеть третье... То есть успех диверсии на железной дороге.
– Здесь фашисты нас могут достать только с воздуха. Другого такого выгодного расположения нам не найти...
– задумчиво проговорил Демьянов, в сотый раз склоняясь над давно изученной картой окрестностей Переверткино.
– Но когда известна цель - ее легко разрушить авиацией или артиллерией...
– снова осторожно вступил молодой Семен Кувшинов, ободренный поддержкой замполита.
– Тогда решаю так, - подытожил это коротенькое совещание Захар Демьянов.
– Передислоцироваться будем... Уйдем километров на пятьдесят-шестьдесят в сторону лесничества. Немцы, если даже узнали о нашем существовании, вряд ли догадаются, что мы переместились прямо под нос к ним. Мы каждую минуту обязаны помнить: пока через Переверткино идут на восток эшелоны - на фронте каждый день гибнет больше людей, чем всех нас в отряде. Мы любой ценой должны выполнить свою задачу. Как, Василий Данилыч?
– снова обратился Захар к своему заместителю.
– Я - за. Но надо попытаться послать еще разведчиков...
– Он качнул головой и не договорил.
– Придется послать одного из артековских, - после задумчивого молчания сказал Демьянов.
– Где трудно пробраться взрослому - легко может пройти подросток. Ребята они взрослые, понимающие... И под огнем бывали... Василий Данилыч их больше чем кто-нибудь знает.
– Он уставился чернющими цыганскими глазами на своего заместителя.
– Кого бы из них можно, Василь Данилыч? Они все из здешних мест... Но чтобы знал хоть немного именно Переверткино...
Мишаков опять тронул повязку, опять поморщился.
– Есть такой парнишечка... Сева Долгополов... Пожалуй, не подведет...
Севка вместе с тремя своими сверстниками из школ соседнего района отдыхал в Артеке. С началом войны их спешно отправили домой. Но по иронии судьбы случилось так, что ехали они в то же время и навстречу войне. Эшелон их двигался медленно, то и дело попадая в железнодорожные пробки. А однажды, когда ребята уже считали, что вот-вот их затянувшееся возвращение домой благополучно завершится, фашистская авиация, отбомбив небольшую станцию, где и находился их состав, выбросила десант. Спасаясь от фашистов, артековцы ушли в лес. Так они оказались сначала на оккупированной территории, а затем - в партизанском отряде Захара Демьянова.