Песнь Пророка
Шрифт:
– А, ну это дело правильное, - Эсмильда посмотрела себе под ноги и вновь подняла лицо. Теперь ее глаза блестели не от слез.
– Правда, Андерс этого не одобрит, - покачал головой Гаррет.
– Но он уже привыкает к тебе понемногу.
– Я сразу поняла, что вы вместе, - вдруг вставила она.
– Не как эта женщина-гном.
– И как мы себя выдали?
– усмехнулся Хоук.
– Даже, когда вы были в ссоре, - храмовница вновь заглянула ему в глаза, - он отворачивался - ты на него смотрел, ты отворачивался - он на тебя. Я думала, такое только в книгах бывает.
– Я
– Одна пиратка меня просветила чудесным изданием под редакцией брата Каприя. Правда, про любовь в духовном смысле там почти не было.
– Хоук, я просто обязана тебе рассказать о нескольких романах. Думаю, у нас будет о чем поговорить в дороге.
– Я мастер уговоров, - он потер руки друг о друга.
– Как думаешь, мне не пора выдать какой-нибудь орден?
– Думаю, - кивнула Эсмильда. – Подожди немного…
Она расстегнула сумку на поясе, запуская руку внутрь. Что-то долго и методично выискивая, храмовница облегченно выдохнула. Вытащив из кожаного плена руку, она протянула ее Гаррету - в открытой ладони блеснул бронзовый круг.
– Я хочу отдать его тебе, - объяснила она.
– Но я не могу принять его, - Хоук отшатнулся назад, чуть не налетев на стоящего сзади торговца.
– Эта вещь принадлежала твоему мужу!
– Эта последняя память о нем, - кивнула Эсмильда.
– Пусть он послужит кому-нибудь еще. Все лучше, чем он будет где-нибудь пылиться.
– Тогда… спасибо, Эсме, - Гаррет сглотнул, пряча амулет за пояс. Он совсем не был уверен в том, что захочет носить это, и дело не в том, что он принадлежал мертвецу. Может быть, он не оберегал, а наоборот - притягивал неудачи к своему владельцу, один из которых умер, а вторая лишилась всего, что у нее было.
– Мне очень жаль насчет твоей семьи, - он почувствовал, что должен что-то сказать. – Особенно твоей дочери…
– Не надо слов, Хоук, я понимаю, что ты имеешь в виду, - храмовница повернулась к нему боком, собираясь уходить.
– Спасибо, что хотя бы попытался мне помочь.
Кротко улыбнувшись, Эсмильда пошла в сторону пахнущих свежим хлебом палаток.
– Встретимся на постоялом дворе!
– крикнул ей вслед Гаррет. Он не мог сказать точно, помогла ли ему чем-то эта беседа, но он явно спас эту храмовницу. Кто знает, может быть, она бы кинулась с утеса на следующий день… если бы нашла тут утес, конечно.
Отбросив посторонние мысли в сторону, Хоук отправился дальше исследовать площадь. Некоторые ответвления улицы вели в нелицеприятные тупики, где, тем не менее, тоже виднелись торговцы мрачного вида. Неизвестно, чем они торговали, но это его определенно не интересовало. Не в этот раз. Однако с пустыми руками он с рынка не ушел.
Он успокоился лишь тогда, когда выторговал сапоги из конской кожи за половину цены и еще несколько ремешков, которыми планировал перетянуть наколенники и наручи.
На самом выходе с торговой площади Гаррет обнаружил Андерса, мнущегося у одной из палаток с теми самыми сомнительными продавцами. Подобравшись сзади, он дружески ткнул его в поясницу. Маг, к его сожалению, и ухом не повел, поворачиваясь так, будто уже полчаса как ждал, что прибежит Хоук
– Что присматриваешь?
– Гаррет окинул взглядом скудные полки.
– Селитра, драконий камень? Кровь девственниц?
– Жабьи потроха, - непринужденно ответил целитель.
– Пирожки с ними тебе пришлись по вкусу.
– Так вот что это была за дрянь, - он с отвращением высунул язык.
– А если серьезно?
– Склянки, - Андерс пробежался пальцами по ряду запыленных бутылочек.
– У меня разбилась пара, ты же знаешь. Да и новые понадобятся. Некоторые травы уже не высушить так, как надо - придется готовить раньше, чем я хотел.
– Кстати, ты хотел… я хотел… - Хоук, оглянувшись так, будто они были одни на улице, приблизил губы к его уху. – Знаешь, в кабаке никого из наших нет, а там такой красивый задний дворик! Розы, тюльпанчики, сиротливая скамейка из цельного дуба в сени деревьев… И только одинокий горнист нарушает тишину, на горизонте выдувая свою грустную мелодию… Ты следишь за ходом моих мыслей?
Маг повернулся к нему лицом, почти касаясь своим носом его.
– Пойдем перепихнемся? – просто уточнил он, разворачиваясь, чтобы забрать склянки.
– Пф-ф, и зачем я тренировался в красноречии?
Гаррет не думал, что Андерс подойдет к вопросу так радикально. Две недели воздержания чудесно влияли на целителя, и мужчине это безумно, безумно нравилось.
Собрав покупки, они двинулись назад. Когда Хоук вышел с постоялого двора, было немного за три часа; кажется, он побродил достаточно, или же сумрак тут наступал раньше. Во всяком случае, когда они шли мимо кузницы, ни Бетани, ни Натаниэля там уже не было, хотя в первый раз у них еще ничего не было готово, а работа над сбруей Хоу должна была занять время. Впрочем, Гаррет не стал этим заморачиваться. Ему нравилось идти рядом с Андерсом - молча, только вдвоем. Совсем как тогда, когда они сбежали. Он ловил на себе его взгляд и с радостью отвечал на него.
А потом его голову заполнили идеи об их будущем. Возможно, с помощью Кусланда они смогут обзавестись маленьким уютным домиком на берегу озера. Не таким, что был у них, а с кухней, спальней и его кабинетом. У него будет большой стол, на котором будет стоять какой-нибудь симпатичный кубок для вина; может быть, они еще и отыщут Грааль. Если бы храмовники не были так назойливы, да Бетани не придумывала себе никаких замужеств, все было бы окончательно прекрасно.
По мере приближения к постоялому двору внизу живота клокотали змеи, превратившиеся в хищных бабочек, требующих уединения с бабочками Андерса. Хоук не понял, кто именно из них ускорил шаг первым, но, кажется, они сделали это вместе.
Дверь поддалась без малейшего скрипа, впуская их в таверну снизу.
– А вот и они! Наконец-то, - у крайнего стола возник Варрик, машущий им руками.
– Подкатывайте сюда, голубцы! Новости, всякие разные.
Андерс едва слышно застонал.
– Когда же нам дадут спокойно заняться делом?
– спросил он, следуя за Гарретом.
– Спокойно?
– усмехнулся тот, хотя был расстроен не меньше.
– Я приемлю только страстно, похотливо и развратно!
– Мечтай, - вздохнул маг.