Песнь Пророка
Шрифт:
Магесса опустилась, и ключицы тоже не остались без ее внимания.
– И что же?
– выдохнул Хоу, понимая, что трезвеет быстрее, чем хотелось бы. Она вскружила ему голову. Эта женщина. Его женщина. Женщина, которую он никогда и никому не отдаст.
Бетани, будто подслушав его мысли, посмотрела ему прямо в глаза. И улыбнулась. Именно той улыбкой, за которую он ее полюбил.
Влажный след от ее языка на соске обдало холодом, стоило ей спуститься еще ниже. Она поцеловала его в живот на пару дюймов выше пряжки ремня. Было прохладно, неожиданно и невыразимо сладко. И сколь восхитительными были ее
Но потом Бетани остановилась. В тот момент, когда Натаниэль было подумал, что она наконец решилась, и зажмурился в ожидании. Его воображение уже рисовало картину ее рук, стаскивающих его штаны до колен, волны черных волос, падающей ему на живот, и горячей мякоти рта, ведущей его прямо на небеса…
Но она остановилась.
– Я так люблю тебя, - лишь прошептала, обессиленно садясь на его колени, - Нэйт.
Хоу не смог и улыбнуться. Обхватив свою невесту за плечи, он подтащил ее к себе ближе - так близко, как только мог. Так тесно, как было нужно, чтобы уложить ее на спину и занять собою все пространство, что она могла видеть. Его глаза смотрели в ее, и она знала, что он думает только о ней.
– Я тоже тебя люблю, - уверил он, пряча улыбку под очередным поцелуем, - Бет.
Чувствуя под спиной тепло подушек, Бетани посчитала, что сбежать из Стражей это совсем не такая плохая идея.
Сапог Хоу, метко брошенный хозяином, врезался в дверь, захлопывая ее. Узкая полоска света исчезла, погружая комнату в темноту.
***
С утра за столом все клевали носом. Одна лишь Кордула выспалась, но это ее не радовало.
Хоук выглядел до неприличия счастливым, оглядывая всех лениво-удовлетворенным взглядом. Андерс рядом делал вид, что все нормально, пытаясь впихнуть в себя как можно больше каши. Он даже не заметил, что сидит рядом с Эсмильдой, и вполне вежливо попросил ее передать соль.
Что касается Натаниэля с Бетани, то они сидели напротив Гаррета, как воробьи на жердочке и сверлили его глазами, опасаясь, что он вдруг решит что-нибудь сказать. Но он ничего не говорил, лишь млея от каких-то своих мыслей.
Последним к завтраку явился Варрик. Из-за нарочито широко расправленного воротника виднелись темно-розовые пятна на шее. Гном чувствовал себя победителем - впрочем, и выглядел так же.
– Что пьем?
– поинтересовался он, заглядывая к Хоу.
– Так, а тут?
– Варрик перегнулся через стол, исследуя содержимое кружки Хоука.
– Кажется, здесь дела поинтереснее. Милая, принеси мне того же.
Ава, выглядевшая с самого утра растрепанно, но довольно, засуетилась, не уставая бросать на гнома восхищенные взгляды.
Гаррет закашлялся, уставившись на старого друга.
– А вот не надо удивляться, - Варрик аккуратно сел на лавочку, разворачиваясь таким ракурсом, чтобы не осталось тех, кто не увидел бы засосы.
– Обычное дело. Я даже не старался.
Принявшись за принесенную тарелку перловки, гном с интересом стал оглядывать остальных.
– Я вижу, что сегодня радость посетила все дома в нашем дворе, - сказал Варрик и сразу же перебил себя.
– А, нет - осталась парочка.
Кордула насупилась и решила не отвечать, но гном не остановился.
– Хотя постойте, -
– Дэг вчера бегал за какой-то дворняжкой. Гномочка фиалковоглазая, ты осталась без любви одна!
– Я не такая, чтобы с каждым встречным и поперечным!
– взвилась та.
– Как эта!
Под изумленными взглядами она ткнула пальцем в Эсмильду, притихшую в углу.
– Стыд и срам, - фыркнула Кордула.
– Да чтобы приличная женщина! Нет, вчера, считай, мужа схоронила, а сегодня уже с первым…
– Это не то, чем кажется, - храмовница покраснела, хмурясь.
– Это старый знакомый. Мы встретились и говорили!
– Всю ночь!
– Нам было, что обсудить, - резко ответила Эсмильда.
– Храмовничьи дела!
– осознав, что Андерс ее не поддерживает именно тогда, когда она решила проникнуться его идеями, гномка понуро опустила голову, но остановиться не могла.
– Мелкие закомуристые делишки!
– Да, храмовничьи!
– рявкнула та.
– Этот человек поставлял лириум тем, кому его не доставало. Я сказала ему, что больше не нуждаюсь в его услугах. Что больше не связана со всем этим!
Хоук вспомнил, что у нее было два своих пузырька, но промолчал.
– Я никого не сдаю, если тут кто-то до сих пор сомневается в моей лояльности. И я не перед кем не обязана оправдываться!
Она закончила фразу таким тоном, что ее больше никто не захотел трогать. Даже Андерс, в обычное время заподозривший бы что-нибудь неладное, молчал, облизывая ложку. То, с каким лицом он это делал, изредка поглядывая на Гаррета, подсказывало, что в мыслях он далеко-далеко отсюда.
– Вещи уже все собрали?
– спросил Натаниэль, чтобы разбавить накалившуюся атмосферу.
– Кажется, палатка совсем высохла, - кивнул маг немного погодя, отставив тарелку в сторону.
– Я ее сложил, конечно. Не знаю, как нас с таким саквояжем куда-то возьмут.
– Там телега барская, - тут же ответил Варрик.
– Я сам видел. А возит на ней этот шустрец какие-то горшочки глиняные, на кожу там уже меняет. Так что места вполне и со свистом. И главное, цены-то божеские, почти бесплатно!
– Варрик, ты умеешь соблазнять, - признал Хоук. Гном только улыбнулся.
Провожали их уже знакомые официантки не без грусти: за вчерашний вечер они получили столько чаевых, сколько не получали за месяц. Ава хлюпала носом и не уставала вытирать лицо грязным платком. Вчерашней девушки - хозяйской дочери, что так удачно поспособствовала вечеру Гаррета с Андерсом, - видно не было, зато три сплетницы - тут как тут. Хоук подмигнул им напоследок, улыбаясь, и они сразу же зашушукались, обсуждая, кому из них посвящался его жест внимания. Маг шутливо толкнул его в спину, пообещав заревновать его еще раз, теперь неожиданно и по-настоящему.
Под дружный разочарованный стон официанток Гаррет развернулся, целуя его в ухо.
– Я так и знала, что у него кто-то есть!
– вздохнула первая.
– А ты думала, тебя будет дожидаться? Мечтай вальсом, - хохотнула вторая.
– Если они у нас появятся еще разок, я обязательно надену свой лучший фартук.
Отголоски их приглушенной беседы слышались даже тогда, когда за Варриком захлопнулась дверь таверны.
========== Глава 20. И Кормик прекратил дозволенные речи ==========