Песнь Пустыни
Шрифт:
– Молчишь, значит? – господин Фаелан отстранился и, кажется, немного успокоился. – Ну да ничего, ты мне всё расскажешь, даже то, чего не знаешь. Взять его, в лабораторию. Сейчас мы проведём эксперимент, который я планировал позже.
Он ухмыльнулся, и на лице аристократа я не увидел ни капли снисхождения или доброты.
– Нас ждёт травматическая ампутация конечностей.
От ужаса сонная пелена спала, и я взвыл, дёргаясь в цепях и пытаясь вырваться из рук мучителей. Лишь одна мысль удерживала на грани безумия, не позволяя скатиться в неё – он не поймал товарищей. Никого. Мои ребята
А значит… Значит, нужно терпеть и держаться. Любой ценой. Они придут за меня и спасут.
Нужно просто терпеть…
***
Я очнулся на пляже. Штормило, ветер гнул пальмы и разметал песок, заставляя его лететь в рот и глаза. Волны накатывались на берег, точно бесчисленные фаланги воинов, брошенных на приступ безжалостным генералом. Невидимое солнце заволокли облака, рыдающие мелким дождиком.
– Что за? – задал я риторический вопрос.
Голова раскалывалась, а события последних дней точно подёрнулись плёнкой – не удавалось вспомнить ничего. Вроде бы, только вчера мы прибыли в город… А почему я теперь в иллюзорном мире?
Попытался выйти – безрезультатно.
– Ёхарный бабай! Айш-нор, ты нужен, творится дичь!
Молчание.
– Айш-нор?
Мне уже становилось не по себе, но пока что удавалось держать панику в узде.
Что-то шло очень не так, случилось нечто отвратительное - и я не мог понять что же именно. Память точно играла со мной в кошки-мышки, убегая и не давая поймать себя за хвост, а я уже успел понять: любая странность в Дамхейне означает задницу.
– Айш-нор? Чуча? Ребята? Кто-нибудь? – надрывался я, задрав лицо к рыдающим небесам.
Ти-ши-на.
Что ж, если гора не идёт к Магомеду, то он идёт к горе. Нечего мокнуть под иллюзорным дождём, давай-ка метнёмся в замок, может быть, станет чуть яснее.
Распахнутые настежь ворота встречали меня пустым и заросшим двором.
Я подошёл к дверям, ведущим в донжон, и открыл их. Решётка оказалась на месте, но на этот раз я оказался не одинок – возле ней, на ступенях, ведущих во тьму, примостился силуэт, укрытый пологом мрака.
– Приветствую тебя, - произнёс он моим голосом. – Приношу глубочайшие извинения за то, что встреча наша состоялась под сводом сих антрацитовых небес столь рано, но злой рок превыше чаяний, что смертные мужи устремляют безмолвным богам. А потому будем же знакомы, друг мой!
И с каждым словом мрак спадал, открывая лицо говорившего.
Моё лицо.
По ту сторону решётки сидел доппельгангер, копировавший меня до мельчайших деталей. Отличались разве что глаза – злые, целеустремлённые, лишённые даже намека на сомнения или страх.
– Не нравится видеть в кривом зеркале свою ничтожную суть? – усмехнулся человек за решёткой.
– Кто ты?
– Я – ты.
Я нервно усмехнулся.
– Ну да, конечно.
Он пожал плечами.
– Коль не жаждешь верить мне, то и не нужно, я не требую. Можешь пока совершить вояж по сему скорбному узилищу, покинуть кое сумеешь ты очень нескоро, друг мой.
– Ты понимаешь, что происходит?
Вместо ответа он усмехнулся.
– Поверь, тебе лучше сейчас оставаться
– Зачем ты помогаешь?
Он не стал отвечать, лишь рассмеялся и, поднявшись, шагнул во тьму.
– До встречи, ещё пообщаемся, мой друг.
***
Запись сто пятьдесят три от седьмого самайна две тысячи сто тридцать шестого года. Четырнадцатый день экспериментов ознаменовался необычным событием. Подопытный, так и не сообщив никакой значимой информации о спутниках, сумевших избежать моей ловушки, впал в коматозное состояние. Он перестал обращать внимание на внешние раздражители, включая крайне болезненные инвазивные процедуры, зрачки не реагируют на свет. Причина комы неизвестна, в доступных мне теоретических трудах о подобных проявлениях способностей искажённых нет ничего.
К счастью, научные изыскания с недвижимым подопытным проводить даже проще, хотя я хотел немного понаблюдать за реакцией организма искажённого на инвазивные процедуры, осуществляемые без наркоза. Это позволило бы собрать ценный статистический материал.
Так или иначе, выбора не осталось. Придётся работать с тем, что есть.
К счастью, его витальные силы работают столь же хорошо, как и в начале эксперимента. Даже травматическая ампутация конечностей не оказала серьёзного влияния на них, хотя и привела к необходимости увеличить процент поступления физраствора.
Также к позитивным новостям можно отнести положительные результаты первых пересадок. Изменённые сущности, получив доступ к биологическому материалу подопытного, а также обильному питанию физраствором, содержащим элементы зверей Судий, продемонстрировали существенно возросшие физические и ментальные способности. А у двоих даже обнаружились зачатки магических навыков, копирующих базовое приобретённое заклинание индивида, то есть – алые молнии.
На этом положительные новости заканчиваются.
Ввиду неспособности отыскать спутников подопытного даже посредством направленных прозрений в комнате оракула, совет основателей предлагает переместить меня и сына в защищённое убежище до окончания чрезвычайной ситуации, что представляется чрезмерным.
Я, стоя на пороге грандиозного открытия, считаю данное вмешательство чрезмерным, но вынужден подчиниться начальнику собственной службы безопасности и проследовать вместе с вооружённым эскортом за пределы городских стен – прямиком в убежище.
Сколь дикая и бессмысленная трата драгоценного времени!
Однако есть обстоятельства, кои сильнее наших желаний. С грустью на сердце вынужден запечатать лабораторию и подчиниться приказу. Искренне надеюсь, что кризис будет преодолён в ближайшее время и ряды подопытных пополнит также странная особа по имени Фотини, заставившая меня утерять самообладание.
Столь невероятный потенциал требует всестороннего изучения! Отчасти поэтому я и согласился на переезд.
Превращение лаборатории в ловушку обещает любопытные дивиденды, а ввиду того, что в моё отсутствие помощники продолжат извлечение внутренних органов из подопытного, временные потери удастся свести к минимуму.