Песочный трон
Шрифт:
— Как же я не люблю ложь! — вздохнула Зервина. — Тем более, если от неё совершенно никакой пользы. Ты знаешь меня не первый год, могла бы не стараться.
— Хм. Я знала скандальную девчонку из рода Смиле, а не племянницу Вистера Первого.
— Поверь, это до сих пор одна и та же я.
— Извини, но верить на слово я разучилась.
Зервина чуть заметно поморщилась и перевела взгляд на площадь, взревевшую сотнями человеческих голосов навстречу виновникам праздника.
Они шли пешком в сопровождении фрейлин Колливэ и приближённых
К богам всегда идут ногами, даже если ты король. От дворца до Главного храма было не так чтобы далеко. Если, конечно, ты взрослый мужчина или полная сил женщина. Но для ребенка, пусть и наследного принца, этот путь сложен. А если учесть невыносимую жару… Потому шли они достаточно медленно, но зато хостийские женщины щедро сыпали по сторонам деньги, бросая их в беснующуюся толпу.
Разлетающиеся в стороны монеты отзеркаливали солнечных котят. Тянулись сотни рук к дармовому золоту…
— Безвольное стадо, — процедила виконтесса Смиле сквозь зубы. — Если бы деньги раздавал сам Повелитель Преисподней, они бы срывали глотки, восхваляя его.
В этом Эрри была полностью согласна с бывшей подругой и даже не удивилась, что мысли их сходятся. Большинство представителей высшей знати считали так же. Только никто не уточнял, что немалая заслуга в том безволии и стадности народа — самих высокородных, запугивающих, обдирающих и растаптывающих простолюдинов.
Это была весьма неприятная и щекотливая тема, которую женщинам, дело которых — пяльцы и игла, обсуждать не стоило. Да ещё в присутствии такого количества придворных, вынюхивающих свежую сплетню.
— Он хорош! Кильн. Ты не считаешь?
Эрри присмотрелась, только сейчас разглядев среди сопровождения принца и принцессы старого друга, и невольно улыбнулась.
— Он был бы лучшей парой тебе, — снова заговорила Зерви, в который раз ставя в тупик Эрвианну. — Чем сен Фольи. Ты бы хотела стать герцогиней Кильнии?
Сказать, что леди Байе удивилась этому вопросу — не сказать ничего. Положа руку на сердце, Эрри считала, что даже рассыпающийся на ходу Гиуре был бы лучшей парой, чем её нынешний супруг, одно упоминание о котором у герцогини вызывало отвращение и боль в желудке. Но сказала она другое:
— Зерви, я абсолютно довольна своим замужеством. Ведь мужа мне выбирал сам его величество. Как я могу быть недовольна?
«Недовольные — долго не живут», — повисло в воздухе недосказанностью и было подхвачено горячим ветром, унёсшим это подальше от чужих ушей.
— А вот ты могла бы задуматься. Исгар действительно завидная партия.
Зерви грустно улыбнулась, склонилась к её уху и прошептала:
— Его сердце отдано другой, а я не хочу всю жизнь прожить с бессердечным мужчиной, — и уже громче добавила. — И я всё ещё жду, когда король подыщет мне партию, достойную племянницы короля.
Дураку было понятно, что
— Улыбайся Эрри, наследники престола Арнгвирии смотрят на нас.
И Эрвианна, словно спохватившись, улыбнулась.
Придворные дамы зашуршали юбками и зацокали каблучками, выстраиваясь вдоль лестницы. Затихли мужчины, обсуждавшие преимущества хостийских жеребцов. Даже толпа притихла.
Сегодня первыми на ступеньки храма встали виновники торжества.
Колливэ прятала лицо за тонкой кружевной вуалью цвета сухого песка. А Овил выглядел не очень хорошо — жара, палящее солнце… но держался. Что не могло не восхищать.
За ним следовали король с королевой, которых жара тоже щадить не желала, и приближённые, растянувшиеся в хвост на добрый десяток метров.
Эрвианна бросила взгляд из-под ресниц на Исгара и тут же поймала его взгляд. Задумчивый, без тени улыбки или лёгкости, в которую герцог Кильн обычно был облачён, как в доспех из талливийской стали. И Эрри стало не по себе от этого взгляда. Дурное предчувствие поползло мурашками по ногам, скользнуло под тонкое летнее платье, слизало солёные капельки пота с оголённой спины и пробрало до дрожи.
Но уже спустя несколько мгновений ей было не до Исгара, потому как вся знать потянулась под своды Главного храма Авена.
Он был неимоверно красив в своём величии.
Шесть пар огромных колон, подпирающих потолочные балки, оплетённые золотой лозой с серебряной листвой и капельками росы из горного хрусталя. Шесть пар витражных окон в форме золотого солнца — справа и серебряной луны — слева, впускающих полуденное солнце так, что хрустальная роса сверкала, преломляя на гранях свет.
Мраморные изваяния Великих — тринадцать статуй, прячущих лица за золотыми масками, надменно следили за мелкими людьми, встав позади алтаря полукругом.
Пахло жжёным ладаном. Этот запах вызывал у Эрри головокружение и тошноту, а вместе с высокими голосами мальчиков-хористов — пронзающую виски боль. И своевременному появлению Валении, поддержавшей её под локоток, она была даже рада.
Визелий Авенский, пэйре главного храма столицы, в сутане из белого шёлка наблюдал за прибывающей знатью, венценосными особами и престолонаследниками, преклонившими колени у алтаря. Впервые за столько лет он не знал, как ему быть.
Два года назад он поступил так, как велели ему долг и здравый смысл. Не стоило рвать страну, и без того обессиленную после войны, между духовенством и законной властью. Даже если она была не совсем законной. Но ведь другой не предвиделось. Откуда ему было знать…