Пётр Машеров
Шрифт:
– Петр Миронович, возможно, отдельные привилегии - чрезмерная роскошь. Например, те же охотничьи особняки - ведь они редко используются и зачастую пустуют. За счет бюджета содержится большой штат работников, а это, в свою очередь, - лишние расходы?
Но на это замечание он не отреагировал. Наверное, был убежден, что атрибуты власти - привилегии — согласованы в Политбюро ЦК КПСС и Совмине СССР. Это, дескать, «не его каприз и желание», а «железная» необходимость. К тому же и зарплату имел неплохую. Как кандидату в члены Политбюро, на его счет перечислялась и валюта. Крюков, заведующий общим отделом ЦК, часто подчеркивал, что остается
Его семья покупала продукты в «цековском» столе заказов, шила одежду в мастерской Совмина. Кстати, Машеров был педантом относительно одежды, старался всегда хорошо одеваться, не терпел, когда «морщил» пиджак.
После ухода Компартии с руководящей политической арены новые властьимущие хозяева перещеголяли своих предшественников. Привилегии стали более изощренными. За многими высокими лицами закреплялись не отечественные «Волги», а шикарные иномарки, увеличилась охрана их хозяев, служебных дач, квартир, прислуга. Четко регламентировались обеденные залы, спецполиклиники, пайки, спецмастерские и другие спецльготы. К сожалению, под льготное обеспечение и обслуживание подпал более широкий номенклатурный круг, включая народных избранников…
Машеров, бесспорно, хорошо знал свою силу, чувствовал, что имеет большой авторитет, и потому-то смело и решительно опирался на свою неограниченную власть в кадровых, организационных, политических, хозяйственных вопросах. Иногда трудно было объяснить, чем он руководствовался в неожиданных нестандартных ситуациях: вседозволенностью, порожденной многолетней властью, обстановкой того времени в стране и партии, а может, уважением, например к журналистам, или еще чем? Ведь остается же фактом, что он в последние годы жизни нередко злоупотреблял временем на заседаниях бюро ЦК, выступая с многочасовыми монологами, допускал субъективные ошибки в кадровых вопросах.
Александр Симуров, рассказывая об истории появления в «Правде» интервью П. Машерова «Уроки деловитости», описал финал расставания «правдиста» В. Кожемяко с первым секретарем:
«…Укладывая листы с текстом в папку, заспешил, стал прощаться, оправдываться, что до последнего рейса на Москву осталось всего два часа, а еще в аэропорт надо ехать.
— Виктор Стефанович, я приглашаю вас на футбол, — неожиданно предложил Машеров. — Сегодня играет минское «Динамо» с москвичами.
Кожемяко в первый момент даже не понял: в шутку сказано или всерьез. Начал путано доказывать:
— Спасибо... Никак не могу... Завтра дежурить по номеру... Да и билет в кармане, вот он... Нет, нет, исключено... и потом, я не такой уже болельщик... Беседу надо срочно в набор посылать — она в недельной заявке...
— Все уладим, Виктор Стефанович, — спокойно отреагировал Машеров. — Билет ваш давайте сюда. Мы его сдадим. А в Москве будете сегодня. После матча полетите моим самолетом…
У всех отвисли челюсти, а у Кожемяко больше всех. Его авиационный билет уплыл из кабинета в руки помощника. Принесли чай. Наскоро попив, Петр Миронович увез москвича на стадион, а я, ретировавшись, поспешил домой.
Дальнейшие события развертывались быстро и по отработанному сценарию. Авиаторы, другие службы заявили внеплановый вылет спецсамолета, конечно, не литерным рейсом, запросили время,
И все же, по свидетельству людей, близко знавших Машерова, такие его поступки были эпизодическими, из-за чистой эмоциональности, некоего неуправляемого порыва души. Он не злоупотреблял этим, тем более для своих личных выгод. Ведь его как человека сформировало советское время, та эпоха...
Но запас нравственной прочности у него был сильный. ..
Не будет преувеличением, ежели скажем: Машеров по складу ума и мышления был похож на французского генерала де Голля и Рузвельта, Президента США. Он обладал способностью постоянно самосовершенствоваться.
— Сложилось впечатление, что он не мог умереть иначе, как трагически, а душу не покидает до сих пор ощущение, что над ним витал небывало жестокий рок, — сказал как-то в беседе Герой Беларуси, народный художник СССР М. А. Савицкий. — Отдавая дань уважения ему, отыскивая в нем достойное и заслуженное, отрицательное, привнесенное в его деятельность эпохой и им самим, мы сможем полнее осмыслить прошлое. Изучение жизни и деятельности Машерова — это один из шагов осмысления нашей Истории.
Трепет охватывает при мысли, какого труда требуют поиски истины, даже самой малой ее части.
Стендаль
Машеров, как первый секретарь ЦК КП Белоруссии, много внимания уделял вопросам идеологии. У партработников республики его книги были настольными. И это понятно. Идеолог должен убеждать людей. Он имел этот дар. Особенно тесно сочетались его педагогические способности с партийной принципиальностью, человечностью. Синтез этих качеств и создавал символ лидера республики, его авторитет. Если проанализировать доклады многих секретарей райкомов, обкомов партии, убеждаешься, что в них значительную часть составляют его речи, выступления и высказывания.
Выступая на одном из совещаний перед идеологами республики, он сказал:
– Ханжество, фарисейство, политиканство - таково лицо тех, кто пытается оболгать или извратить наши дела, наши успехи. В жизни человека должен быть непременно высокий смысл, именно высокая идея жизни.
Этому он посвятил всю свою сознательную жизнь, на это нацеливал других.
Он требовал, чтобы в каждом докладе, выступлении обязательно были разделы, посвященные проблемам идейно-политического воспитания людей. Впрочем, после XXIV съезда (1971 г.) за три года ЦК КПСС принял свыше 30 больших принципиальных, как тогда считали, постановлений по вопросам идеологической работы. Среди них: об организации соцсоревнований, об экономическом образовании населения, о вопросах интервоспитания, об идейно-воспитательной работе трудовых коллективов, о повышении требовательности к руководящим кадрам, об усовершенствовании среднего и высшего образования, о задачах общественных наук, кинематографии, литературнохудожественной критике и т. д.