Письма героев
Шрифт:
Рихард понимающе кивнул. Пик ведь еще ту самую войну застал. Ему есть что вспоминать. Запоздало пришла мысль, что тогда Вилли дрался на другой стороне. Не важно, все тогда дрались «не на той стороне». Исключений нет.
Как всегда, реальность вмешалась в героические планы. Пятый запасной батальон пришлось оставить в Вердене. Часть только формировалась, некомплект в треть личного состава, отделение тяжелого оружия даже минометы не получило, да и имеющихся людей при всем энтузиазме настоящих коммунистов в бой лучше не бросать. Только если совсем прижмет. Без слаживания это не часть, а толпа.
В одиннадцать
За городом колонну обогнали три машины со штабом бригады. Вильгельм Пик решил первым разведать район назначения. По мнению Рихарда, Вилли по праву комбата выбрал себе самое интересное дело. Марш в сто километров за сутки своими ногами не проходят. Люди хоть и двигались налегке в летнем полевом обмундировании, без лишнего груза, но устали быстро. Уже часа через два потребовался привал на четверть часа.
— Как настроение? — Рихард остановился у отдыхающих на зеленом пригорке артиллеристов.
— Боевое, геноссе комбат! — первым подскочил лейтенант Доцоев.
— Вольно. Валиахмед, ты последнее наставление по организации огневых позиций прочитал?
— Сейчас читаю. Пока доедем выучу, — в голосе лейтенанта особого энтузиазма не чувствовалось.
Вообще, вдумчивое изучение нормативов и документов явно претило живой деятельной натуре горячего горца.
— Учи. И чтоб твои командиры расчетов зазубрили. Огневые карточки сам составлять будешь. Смотри у меня!
— Выучу, командир, — с этими словами Валиахмед демонстративно вытащил из планшета и раскрыл на первой трети текста брошюру.
Бросив на лейтенанта тяжелый взгляд из-под бровей, Рихард резко развернулся и направился к группе бойцов первой роты. Все же несмотря на жесткую политику принудительного интернационализма в батальоне, ребята старались держаться своих земляков. Сегодня это было к месту. Рихард как раз хотел поговорить с глазу на глаз со своими старыми бойцами из отряда штурмовиков Померна.
После обеда батальон встретили машины. Выгрузив в поле первый батальон водители грузовиков вернулись за следующим батальоном. Так было проще быстрее, чем вывозить всех из Вердена. Заодно людей слегка вздючили маршем, полезно для прочистки подчерепного пространства от дури мирного времени.
Плохо ехать лучше, чем хорошо идти. Рихард сразу сел в свою командирскую легковушку. На заднем сиденье разместились комиссар и батальонный казначей. Последний и так всю дорогу ехал в машине в обнимку с кассой. Увы, даже в коммунистическом батальоне приходится поддерживать элементарные правила безопасности. Люди несовершенны, к превеликому сожалению.
Даже на машинах дорога заняла больше времени, чем рассчитывалось. Навстречу по шоссе тек сплошной поток беженцев. Забитые людьми и вещами машины, автобусы, пешие с тележками и навьюченными велосипедами. Попадались и повозки с лошадями. От остекленевших глаз, застывшего на лицах немого укора становилось страшно.
Рихард вдруг вспомнил старый разговор с Ольгой, еще тогда прошлой осенью, когда он наивно мечтал о наступлении на Саар и Рейнланд. Одни бегут, другие
Рихарда передернуло. Вдруг стало невыносимо противно. Слишком много навалилось в последние дни, не хватало еще реально сорваться и начать палить по гражданским! С чего он вообще решил, что это немцы?! И почему вдруг ждут нацистов?! Скорее всего, надеются на армию, на самого Рихарда Бользена и его людей, надеются, что штрассеровцев остановят.
Километров через десять с севера послышался гул. Шли самолеты. Рокот моторов, ровный многоголосый гул приближался, накатывался на колонну. Водитель машины резко ударил по тормозам и свернул на обочину. Первым из машины выскочил комиссар. Однако, Яков не стал убегать, а облокотился о дверцу и приложив ладонь ко лбу смотрел на небо.
Три девятки двухмоторных бомбардировщиков плыли над головой. Выше ударных самолетов шли истребители. Рихард с запозданием понял, что атаковать колонну фашисты не собираются, иначе давно бы перестроились на боевой курс. Между лопатками похолодело. Вспомнилась вдруг Испания, бомбежки авиации хунты.
— Это не немцы, — заметил Розенберг.
С земли хорошо были видны бежевые молнии на крыльях.
— Не велика разница, — Рихард сплюнул. — Давай, Поль, поехали.
Последнее относилось к водителю. Кроме коминтерновцев на шоссе мало кто отреагировал на вражеские самолеты. Большинство беженцев так и ехали или шли по дороге. Некоторые грозили небу кулаком. Над людьми довлела атмосфера обреченности. В то же время, они еще не научились бояться стремительной смерти с небес.
Вслед за командирским «Пежо» тронулись грузовики и тягачи батальонной колонны. Незаметно встречный поток беженцев иссяк. А еще через час батальон наткнулся на разбомбленную колонну. Воронки на дороге и в поле. Три сгоревшие машины. Несколько свежих могилок на пригорке за водоотводным рвом.
— Притормози, — голос прозвучал глухо.
— Не останавливайся, только сбавь, — быстро поправил, уже сворачивавшего на обочину водителя.
— Едем дальше, — Яков положил руку на плечо командира. — Вот ведь как получилось. Удачно нас беженцы задержали.
— Все к лучшему. Так?
Ответ комиссара Бользен не слышал, перед внутренним взором предстала Ольга. Рихард отчетливо представил ее бредущей по дороге. Рядом Джулия с детским чемоданчиком и плюшевым медведем в руках.
Через два часа пути колонна пришла в окрестности небольшого городка в северной Франции. Буамон, если карта не врет. Засидевшиеся на жестких сиденьях ребята радостно выпрыгивали из машин. Рихард критическим взглядом обозрел обстановку. Шоссе идет дальше, вокруг восхитительный пасторальный пейзаж, всхолмленная местность, свежая зелень на полях, рощицы. Железный Вилли уже развернул бурную деятельность, первый батальон окапывается слева от дороги, за холмом разворачивается артиллерийская батарея.