Письма живых

Максимушкин Андрей Владимирович

— Сэр, разрешите вопрос?

— Разрешаю, Сидорчук.

— Простите сэр, бородачи до зимы к нам не придут?

— Хороший вопрос. Ты сам хочешь вмазать им с высот? — Рихард заложил пальцы за ремень.

— Конечно хочу. Только не знаю, поднимутся они по реке или вдоль железной дороги. Ребята разное говорят.

— На этот раз будем держаться до конца. Нам отступать некуда.

Парни машинально одернули форму. Шустерман застегнул верхнюю пуговицу. Дальний пост этот не плац, не казарма, хорошие офицеры разрешают некоторые отступления от формы одежды.

Рихард

убрал бинокль в чехол и вышел из укрытия. Сам он искренне надеялся ровно на месяц, а потом все. В середине октября налетают холодные ветры с Арктики, реки встают. Все живое забивается в норы и теплые дома. Вновь собираться в дальний путь можно будет только после сильных морозов, когда реки превратятся в дороги. Однако Рихард подозревал, что противник не будет устраивать зимние рейды на собачьих упряжках. Русские, как и все разумные люди уйдут в зимнюю спячку, засядут за укреплениями и на передовых постах, где можно организовать снабжение и ротацию зимой.

Впрочем, обстановка располагала к оптимистичному прогнозу. Для группы обороны Фэрбанкса конечно. Тем, кто южнее, повезло куда меньше.

Русские после боя на плацдарме у Бельюги рывком заняли долину в нижнем течении Суситны. А затем вдруг высадили морской десант прямо на Анкоридж. Город просто снесли непрерывными бомбардировками с неба и моря. Немногочисленные выжившие защитники отступили вверх по Матануске. Застрявшим между Суситной и рукавом Ник-Арм повезло больше, им удалось выскользнуть из тисков, подняться вверх по Аляскинской железной дороге. Бежали они до перевалов через Аляскинский хребет где встали и остановили вконец обнаглевшие маневровые группы русских.

Отряду полковника Пибоди тогда удивительным образом повезло спокойно без потерь форсировать реку на подручных средствах и уйти на север не с последним поездом. Здесь в посёлке Ненана у моста через Танану установилось некоторое подобие порядка. Местные силы обороны принимали и распределяли сохранившие порядок части, попутно расстреливали явных дезертиров. Увы, без этого на войне не бывает.

Возглавивший оборону бригадный генерал Бакнер нарезал двум ротам Пибоди позиции у Ненаны и Форт-Майл-Роуд. Из арсенала подкинули огневую роту усиления. Рихард Бользен видел генерала Бакнера, Пибоди взял с собой на встречу. Командующий обороной произвел на Бользена смешанное впечатление. Энергичный, грамотный, деятельный при этом жесткий, не терпящий возражений, явный сторонник всего натурального. По некоторым слухам, генерал даже зимой спал под одной простыней и обливался холодной водой.

Пол Пибоди, кажется был даже рад, что его ротам выделили участок на переднем краю. Рихард вполне разделял позицию своего командира. Как показала жизнь, ошиблись оба. Увы, небесное казино куда круче заведений в Монте-Карло. Девица Фортуна непредсказуема, ее улыбка часто оказывается блеском ягодиц.

— Капитан, у нас гости! — Ицхак Шустерман в нарушение всех уставов призывно махал ротному.

— Что?! — Рихард метнулся к наблюдательному пункту как ужаленный.

— Сэр, вам надо на это самому взглянуть.

Спускаться

под навес укрытия смысла нет. И так все хорошо видно. Из-за излучины реки вышли два больших катера. Бользен навел на них бинокль. Расстояние велико, но ошибиться невозможно. Крупные низкосидящие корабли, перед рубками на палубах массивные танковые башни, на надстройке гнезда крупнокалиберных пулеметов.

— Сэр, опустите ниже. Первый ушел в рукав. Видите, чуть правее.

Точно, над ивняком мелькнула мачта. А вон и сам катер. Кораблик меньше пары собратьев медленно пробирается протокой.

— Шустерман, что делать положено? — Рихард нахмурился, глядя на опешившего солдата. — Тревогу! Живо!

Первый сигнал оповещения пришел от дальнего дозора на берегу Тананы. Пока Рихард бежал к своему командному пункту заместитель уже поднял роту «В ружье!». Солдаты занимали позиции по боевому расписанию. Со стороны полустанка донеслись протяжный гудок и перестук колес. При этих звуках Бользен недовольно скривился, дым от маневрового паровоза выдавал противнику местоположение линии.

— Обнаружены три бронекатера противника, — четко доложил капрал. — Идут против течения.

— Хорошо. Пешие группы есть?

— Не докладывали, сэр.

Рихард распорядился связаться с позициями огневых взводов.

— Принимаю командование. Не открывать огонь без разрешения. На дистанции 2200 ярдов доложить, приготовиться к открытию огня прямой наводкой.

— Капитан, мы можем работать уже сейчас, — бодро доложил командир гаубичной батареи.

— Лейтенант, — в голосе Бользена звучал металл, — на двух милях ты своими гаубицами по точечным целям не попадешь. Ждать команду.

— Есть, ждать команду, сэр.

После некоторого раздумья, понаблюдав за борющимися с течением катерами Рихард снова затребовал связь с артиллеристами. Теперь он распорядился и взводу с противотанковыми пушками, и гаубичной батарее взять на прицел большие бронекатера. Легкий разведывательный катер пока не вызывал опасений. Он до сих пор маневрировал в протоках. Маленький кораблик, перед рубкой в носу пулемет, на корме второй. Ничего серьезного. Десанта судя по размерам тоже нет.

Сейчас река играла на стороне американцев. Сильное течение замедляло корабли. Катерам приходится держаться фарватера обходя буруны и камни. Да еще отмели добавляют радости водоплавающим. Лоции как таковой в природе нет. Горные реки Аляски непредсказуемы, они сами меняют свои русла по прихоти местных индейских духов.

Сигналы тревоги отзвучали. Рихард по телефонам и радио связался со всеми позициями и узлами обороны роты, запросил обстановку, потребовал сразу же сообщать о любой мелочи.

На командном пункте в поселке сразу приняли рапорт. Бользена заверили, что вторая рота тоже поднята по тревоге. Люди капитана Кортеса Бланко защищают ближние подступы к мосту и поселку.

— Здравствуйте, парни! — Пол Пибоди собственной персоной заявился на ротный пункт. — Изменения есть?

— Здравствуйте, полковник, — Рихард отстранился от стереотрубы.