Письма живых
Шрифт:
Несколько утомленный долгим разговором с Туполевым Дмитрий рассеянным взглядом следил за проносящимися за окном машины красотами Сибири. Полигон далеко в тайге, ехать долго. Грунтовка накатанная, но с имперскими автострадами не сравнить. В общем, подремать все равно не получается, только наслаждаться пейзажами.
Прекрасная осень очень тяжелого и сложного года. Работы меньше не становится, она не волк — в лес убегать не собирается, ее приходится делать. Так круиз всесильного императорского порученца многие воспринимали как ревизию, старались показать
На самом деле все так и немного не так. Дмитрий не занимался военной приемкой, и в мыслях не было подменять собой специалистов Военного и Морского министерств, он не выбирал поставщиков, только если самую малость из своих симпатий. На заключение контрактов он тоже не влиял.
Князь Дмитрий только старался оценить реальные сроки доводки до ума, постановки в серию наиболее перспективных и наиболее дорогих новых видов оружия. Потому, он больше прислушивался не к директорам и владельцам заводов, а к инженерам и сопровождавшим его офицерам Технических управлений.
Надо ли говорить, впечатлений набиралась масса. И это еще только начало долгой командировки. После демонстрации планирующих и управляемых бомб, в планах подмосковный Подольск где разрабатывают радиовзрыватели для зенитных снарядов.
Затем перелет в Таганрог. Испытательная станция заводов Лесснера. Очень интересные опыты с самонаводящимися торпедами. Тема вечная, честно говоря. Первые опыты по наведению торпед проводили еще в 19-м веке. В конце прошлой войны немцы разработали и даже успели испытать управляемые по проводам катера. Работали над темой в межвоенный период, однако, до надежного рабочего серийного оружия дело так и не дошло.
За окном солнечная золотая ранняя осень. Князь, не спрашивая разрешения у спутников, открыл окно и закурил. Осень, осень, осень — такое ощущение, что она повсеместно, все заволокла, поглотила, захватила. Осенняя хандра действует не только на людей. Дмитрий прекрасно видел, на фронтах Мировой Войны тоже осень. Активные действия прекращаются, локальные операции малыми силами не в счет, пусть даже они выглядят впечатляюще. Панама и Аляска, пожалуй, это последние успехи. Далее принято решение не спешить, не губить зря людей в бесплодных атаках в стиле Вердена и Галиции, укрепляться, копить силы, наращивать техническое превосходство.
Перед поездкой князь долго разговаривал накоротке с графом Игнатьевым. По словам ПредСовмина, мы уже вышли на спокойный режим военной экономики без перенапряжения сил, сжигания резервов и значительного снижения внутреннего рынка. Скучные люди в роговых очках из аналитических служб утверждают: на сегодня Европейский Союз уже превосходит противника по объемам промышленности. На турбину экономики России полилась свежая струя швейцарского золота. Баснословные успехи 40-го года утвердили за нами немалую долю нефти Старого Света. А это все деньги, деньги, еще раз деньги. Деньги — кровь войны.
Двуглавый орел, черный орел, петух, лев, да еще восходящее солнце медленно уверенно душат белохвостого орла Скалистых гор. На дворе
Глава 20
Аляска
25 сентября 1942 Алексей.
О результатах авиаразведки в Ненану не сообщили. Возможно генерал Бакнер решил не пугать людей зря, все равно ничего уже не изменить. На следующее утро солдаты полковника Пибоди сами все увидели.
— До морозов две недели, — сплюнул сквозь зубы Рихард Бользен.
Первыми в гости пожаловала авиация. Полдюжины двухмоторных бомбардировщиков пришли с юга над руслом речки Ненаны. Бомбили они с пологого планирования, спокойно заходили на цели и вываливали фугасы. Редкий огонь с земли им совершенно не мешал. Вся ПВО района представлена пулеметами на специальных станках. Точно отражает знаменитую скабрезную шуточку из репертуара солдатских кабаков.
Поднятую на перехват шестерку «Уорхоков» связала боем четверка русских дальних истребителей. Уже через пять минут боя два американца свалились в последнее пике. Остальные отошли на почтительное расстояние. Русские же их не преследовали, спокойно заняли верхний горизонт защищая от посягательств подопечные бомбовозы.
— Мост не бомбили, даже не пытались, — процедил Герберзон, глядя вслед самолетам.
— Я догадываюсь, — взгляд капитана Бользена направлен в противоположную сторону.
За рекой и мостом поднимались густые клубы дыма. В районе ответственности роты русские никуда не попали. А вот там в поселке явно что-то очень удачно накрыли. Хорошо накрыли. Может быть даже угольный склад.
Все же не зря Рихард и его сержанты приложили немало сил чтоб обеспечить маскировку позиций. Все потери за этот налёт — два грузовика у позиции гаубиц. Вскоре пришел рапорт, что бомбами повреждено железнодорожное полотно. Путейцы сами справятся, уже вызвали ремонтную бригаду.
На этом неприятности дня сегодняшнего не закончились. До морозов всего две недели. Похоже кто-то плохо молился и реки не успели встать. Для энергичного злого противника с прекрасным техническим оснащением двух недель хватает на многое.
С командного пункта даже без оптики прекрасно видны четыре бронекатера. Перед ними режет волны четверка малых быстроходных катеров. Разведчики не жалеют моторы и бензин, носы катеров почти выскакивают из воды. Однако, самые опасные не эти, ниже по реке пыхтят машинами два парохода.
— Идут сволочи, — прозвучало на чистом русском.
Рихард повернулся к второму лейтенанту Герберзону и покачал головой. Что только не узнаешь о своих людях перед боем!
Моисей как ни в чем не бывало добавил грязную яркую фразу на языке Гегеля и Гете.