Письма живых

Максимушкин Андрей Владимирович

— Я тебя пошлю, — последовал одобрительный хлопок по плечу. — Бери своих людей. Я отправлю разведку пробежаться до реки. Бог даст еще кого выведут.

Сумасшедшим везет. Рихард узнал об этом только после войны, в штурме Фэрбанкса русские задействовали два батальона пехоты. Этих сил хватило для решительной атаки, но не для дозоров и заслонов на возможных путях отступления янки.

За аэродромом солдаты обнаружили шесть трехосных грузовиков и автобус. Все на ходу. Здесь же ремонтная мастерская, и вкопанная землю цистерна с бензином. По окрестностям нашли

и пригнали четыре «Виллиса», целый грузовик с одеялами и походным снаряжением. Разведчики прикатили еще три легких грузовика. Один, к сожалению, пришлось бросить, мотор барахлил, из редуктора лилось масло.

Продовольствие отыскалось в разбомбленном складе. Банки тушенки, галеты, муку, сухари выгребали из-под завала руками.

До заката почти все успели. К работавшим не покладая рук, забивавшим машины чем попадется под руку людям Бользена подошла подмога. Еще почти сотня бойцов россыпью. Людей вывела и направила разведка. Увы, не все пожелали уходить, не все смогли оставить позиции, не ко всем удалось подобраться. Вон, на востоке городка до сих пор идет бой. Пальба не прекращается. В слитный хор треска винтовок, хлопков минометов, стрекота пулеметов вклинивается рокот взрывов снарядов.

— Эти ребята спасают нам жизни, — перекрестился Мюллер, стоя на подножке кабины грузовика.

Колонну собирали в тени деревьев рядом с шоссе. Невдалеке темнел одиночный дом. Огней нет, даже собаки притихли. К солдатам подошел поджарый суховатый пожилой фермер в расстегнутой куртке.

— Уходите, парни?

— Дед, давай с нами, — доброжелательным тоном предложил Дэн Семенов.

— Скоро здесь будут русские, — поддержал сержант Мюллер. — Собирайтесь и едем, место в машине найдем.

— Спасибо. Я останусь. А вы уходите. Это моя земля, моя Аляска.

— Русские все равно все разграбят, скоро зима.

Фермер упер руки в боки, наклонил голову и смерил солдата пристальным взглядом снизу в верх.

— Я на своей земле, а вы бегите. Скоро здесь будут русские.

Человек так и стоял, долго смотрел вслед машинам пока последняя не растворилась в темноте за поворотом.

Первым на джипе ехал капитан Бользен. С ним в машине двое солдат с ручным пулеметом. Следом тянулась колонна. Первые мили шли без фар, ползли медленно, почти наощупь. Пару раз приходилось выходить из машины и идти пешком, показывая водителю дорогу. Боялись выдать себя, опасались погони или артналета. Когда с горизонта пропали отсветы пожаров, Рихард разрешил включить фары. Сразу стало лучше.

Они вырвались. Горстка измученных солдат с ранеными, почти без патронов, с неподходящим снаряжением, почти без теплой одежды шла на восток. Дорога где-то там в тайге должна закончиться, когда и где никто не знает. Ночью холодно. Скоро северные ветры принесут морозы и снег. Никто не знал, смогут ли они дойти.

Все равно, никто не жалел о своем решении. Впереди ждала неизвестность. У всех в душе теплилась надежда. Все радовались первому рассвету на пустынной дороге в тайге на пустынной Аляске.

Зима близко. Арктика уже пробуждается, готовится накрыть землю, леса, горы и реки белым саваном. Зима близко, а впереди сотни миль неизведанного.

Глава 23

Южный океан

20 мая 1943. Кирилл.

На календаре один из тех дней, когда кажется, что война закончилась, или вообще идет в другом мире, волшебном «Зазеркалье» Льюиса Кэррола. Соединение экономическим ходом спускается к югу вдоль побережья Чили. Иногда штурманы прокладывают курс так что корабли приближаются к берегу и тогда с левого борта можно увидеть горы на горизонте и скалистые обрывы островов. Полеты на «Выборге» сведены к минимуму, даже патрулирование осуществляется от случая к случаю и обычно парой истребителей.

— О чем мечтаете, господин поручик? — рядом Кириллом на палубу опустился Боря Сафонов.

— О свободном шезлонге.

Несмотря на весьма свежую погоду многие свободные от вахты моряки принимали воздушные ванны на палубе. Да, командир сквозь пальцы смотрел на интересную инициативу команды — на стоянке в Буэнос-Айресе в складчину купили три десятка шезлонгов.

Дело хорошее, но с количеством безбожно промахнулись. Поход выдался легкий, погода по большей части теплая. Так-что желающих и имеющих возможность расслабиться на палубе стабильно оказывалось больше чем раскладных кресел.

— Слышал, скоро будет дозаправка с танкера. Возможно в заливе, — продолжил комэск. — Я грешным делом надеюсь, нам дадут хоть часок увольнения.

— Как в Вальпараисо?

Ответом послужил горький смешок.

Легкое русское соединение за какой-то надобностью ходило в Чили. О цели визита морякам и летчикам не докладывали. Шел ли кто-то важный на борту «Баяна» тоже оставалось только догадываться. Двигалось соединение быстро. Стоянки на базах только чтоб пополнить танки и корабельные холодильники.

Несмотря на то, что южная часть Тихого океана считалась рискованной акваторией, обошлось без встреч с противником, даже боевую тревогу объявляли считанные разы. Тяжелый крейсер на три дня заходил в Вальпараисо. В это время остальные корабли ждали в море, причем на авианосце поддерживали режим полной боеготовности. Затем «Баян» вышел в море в сопровождении чилийского линкора. Корабли обменялись салютом, расцвеченный флагами русский крейсер ушел в открытое море. Там на пределе видимости берега «Баян» встретили корабли соединения.

— Лучше думай, куда нас после южной Америки бросят, Карибы или Север? — летчик был рад возможности почесать языком.

— Я рад, что не оставили на Тихом океане, — серьезным тоном молвил Сафонов. — Слышал был вариант сформировать эскадру с базированием на Чили, либо вообще переход к Австралии, затем через японские воды во Владивосток.

— Хороший крюк. По запасам топлива мы такое выдержим?

— Скорее всего нет. Или без запаса на бой.

— О чем разговор, господа офицеры? — поприветствовал сослуживцев Оболенский.