Письма живых

Максимушкин Андрей Владимирович

Мало кто это знает, а кто знает, редко задумываются, но основной задачей офицеров является отнюдь не боевая подготовка вверенной части. Нет, важнейшая задача — обеспечить личный состав делом, чтоб личный состав чего не учудил с безделья. Так вот, с работой для саперов на острове с каждым днем становилось все хуже и хуже. Все что можно уже построено, остальное спокойно ведется по графику. Авралов нет.

Налеты вражеской авиации уже приключаются эпизодически. Обстрелы с моря и того реже. Остров набит боевыми частями и утыкан зенитками как дикобраз. Аэродромы на каждом шагу. Своя авиация тоже в последние месяцы больше занята патрулированием. Среди нижних

чинов уже ходят слухи, что все идет к перемирию, дескать, царь и так занял все что мог, к большему не стремится, а янки слабы против парового катка переть. Увы, некоторые офицеры тоже разделяли благодушные настроения. Такова особенность человеческой натуры, всегда надеешься на лучшее, все видишь куда в лучшем свете, чем есть на самом деле.

На эту субботу Иван Дмитриевич запланировал визит к полковнику Фомину. Хорошие знакомые в интендантстве великое дело. А уж если интендант чувствует себя немного обязанным простому капитану саперного батальона, то можно только радоваться и благодарить Господа за удачное стечение обстоятельств.

После освобождения острова главным центром русской администрации стал городок Пуэнт-а-Питр, единственным достоинством которого были удобные гавани. Французская администрация спокойно пережила оккупацию, ничем особо не отметилась, наверное, к лучшему для всех. Во всяком случае, претензий к губернатору в Париже не было. Все прекрасно понимали: человек делал то что мог в тех условиях какие имелись. Пережил оккупацию, коллаборационизмом не увлекался, понемногу саботировал строительство укреплений американцами — большего и не ожидалось.

В интендантство Никифоров отправился с целым ворохом заявок и рапортов. В этой куче вложены акты инвентаризации, батальонная отчетность, другие не менее важные бумаги.

— Нас погубит бюрократия, — рубанул полковник Чистяков, когда помощник заглянул к нему с документами. — Бумаги как мыши: сами по себе размножаются.

— Чем больше бумаги, тем чище зад, — невозмутимо ответствовал капитан Никифоров. — Алексей Сергеевич, подпиши еще вот это и вот это.

Все вопросы по строительной части Чистяков свалил на помощника, видел, что тот работает тщательно, над людьми не измывается, честь батальона не роняет. Подписывал полковник все, сам при этом прекрасно видел, что многие нюансы не понимает, образования не хватает. Задавать же вопросы лучше в свободное время, все равно Иван Дмитриевич знает лучше.

Если же нашелся бы придирчивый человек, внимательно изучил бы заявки батальона, то у него могли бы даже не вопросы возникнуть, а сомнения завестись. Зачем вдруг капитану Никифорову так много стальных балок, катанного листа, рифленого железа? И это если не считать двойной расход электродов. О цементе и речи нет. Его саперы и без того перерабатывали вагонами и кораблями. К цементу с арматурой вопросов нет — остров укреплялся.

В интендантстве Никифоров все решил быстро. Машина военной бюрократии давно раскрутилась на полные обороты, вопросы решались не так чтоб быстро, такое есть фантастика, но решались. По секрету Ивану Дмитриевичу рассказали, что сейчас отрабатывается новая система маркировки и индексации военных грузов. Дескать, по коду на промежуточных этапах в портах, на перевалке специалисты сразу понимают, куда именно надо отправить то, или иное. Обещается, что будет меньше путаницы и задержек.

Разумеется, заглянул Никифоров к полковнику Фомину. Разумеется, Игорь Иванович нашел время на старого приятеля.

— Что слышно? — прозвучал самый главный вопрос.

— Говорят разное, Иван Дмитриевич,

да только все не то, — Фомин подошел к окну и достал портсигар. — Одно могу сказать, мы будем наступать на этом направлении. Пусть я не самый лучший интендант, но по объемам снабжения могу сказать точно: силы копятся немалые. А вот когда и куда двинемся, об этом только в Петербурге ведают. Но это не точно.

— Значит, сидим спокойно. Окапываемся и спасаем местное производство рома.

— Не без этого, — улыбнулся интендант. Секрет Полишинеля, пусть вывоз сахара в Европу сильно сократился по внешним причинам, но плантаторы и крестьяне совершенно не пострадали. Теперь из того же самого тростника гнали ром. Весьма недурственный, надо сказать. Вся продукция местных винокурен скупалась как централизованно оптом интендантами европейских армий, так и в частном порядке.

— Кстати, Иван Дмитриевич, вы нашли последний выпуск «Науки и жизни»?

— Еще нет. Кстати, за свежей периодикой я и приехал, — если Никифоров и кривил душой, то самую малость.

— Держите! — Фомин протянул другу уже потрепанный толстый журнал. — В литературном разделе новый рассказ господина Сергея Азимова.

— Благодарствую. Очень хорошо пишет. Весьма интересные у него мысли и идеи.

— Есть такое. Представляете, Иван Дмитриевич, мы тут воюем, снаряды и канистры пересчитываем, а умные люди уже размышляют, как жизнь в далеком космосе устроена, думают, как нам после войны на Марс и Венеру лететь.

— Находится же у них время, — Никифоров покачал головой.

— Так это же хорошо! Мы с тобой вернемся в Россию, будем дома и школы строить. А кто-то уже не только бомбардировщики, но и космические крейсера проектирует. Как думаете, царь даст денег на космос?

— Это от царя и наших результатов зависит. Если по военным займам быстро рассчитаются, то почему бы о космосе не подумать?

— Приземленный вы человек, Иван Дмитриевич.

Конечно Фомин утрировал. Однако, мысли Никифорова в этот день действительно были заняты делами весьма приземленными и не совсем одобряемыми.

Предпринимательская жилка сыграла. На днях капитана познакомили с одним местным плантатором. Неплохой, порядочный человек по рассказам достойных людей. Так вот, землевладелец сокрушался, что из-за войны не может построить новый заводик по переработке тростника, а капитан Никифоров вошел в положение человека, решил подсобить маленько. Естественно не просто так.

Иван Дмитриевич взял подряд. Причем, обещал даже решить вопрос не только с людьми, но и с материалами. По мнению Никифорова, саперы только обрадуются возможности подзаработать, да и в батальонной кассе неучтенная наличка точно лишней не будет. Материалы само собой спишутся на разные строительные нужды и укрепления. Все равно присяжных бухгалтеров на фронте испокон веков не бывало, половину построенного сами же разбирать будем, когда фронт сдвинется. Так все и решится спокойно, по мнению капитана Никифорова.

Поездка в административный центр вышла плодотворной. Не только все дела решил, но еще почтальоны обрадовали: целый мешок корреспонденции для батальона. Самому Никифорову вручили три конверта. Один самый пухлый из столицы. Внутри оказались письма родителей и долгожданный привет от блудного брата.

Переписка дело серьезное. Иван Дмитриевич быстро раскидал дела, отправил Петра Гакена с инспекцией в первую роту, сам заглянул к оружейному мастеру, задал пару интересных вопросов. Всё. Теперь можно устроится под навесом за штабной палаткой, раскурить сигару и открыть письма.