Плакса
Шрифт:
Слышу выебистый голос Карсона за дверью спальни. Любопытство берет верх, и я на цыпочках направляюсь к его комнате. Он мило заговаривает зубы какой-то бедной девчонке, уверяя ее, что не покажет фотографии своим друзьям.
Она лишь следующая на очереди.
Не в силах больше терпеть его ложь, пробираюсь к кабинету Уолтера и, повернув ручку, с облегчением вздыхаю, когда дверь открывается. Тихонько закрываю за собой дверь, перед тем как войти внутрь.
Комната уставлена наградами за уолтеровы достижения. Вон, даже вставил в рамку газетную
Сажусь в его коричневое кожаное кресло и обвожу взглядом комнату, пытаясь представить то, что видит перед собой Уолтер. Я лишь вижу логово претенциозного чичеряка. Тянусь к серебряной рамке на его столе. На ней изображена семейка Бекетт, счастливо улыбающаяся на фоне дома у озера.
Бросаю рамку в мусорное ведро под столом. Меня схватывает зависть. Как бы я поступил, окажись я на месте Карсона.
Ящики стола заперты, что неудивительно, поэтому отпираю их серебряным канцелярским ножом. Когда верхний ящик открывается, роюсь в нем, не зная, что и искать. Наверно, пойму, когда найду.
Ничто не интересует, пока не открываю нижний ящик: внимание привлекает серебряный ключик. Перевожу взгляд между ним и высоким картотечным шкафом в углу комнаты.
В яблочко.
Беру ключ и направляюсь к шкафу; ключ оказывается подходящим. Верхний ящик заполнен еще большим количеством мусора. Меня обуревает гнев, ведь что-то я упускаю. Личное уолтерово пространство, выглядящее донельзя ладно, так, словно компромат припрятан там, куда никто не заглядывает.
Оглядываю комнату и, не спеша, рассматриваю каждую вещь. Книги расставлены в алфавитном порядке, картины развешаны под точными углами.
Нужно мыслить, как себялюбивая падла.
Постукивая пальцем себя по подбородку, смотрю на небольшую картину над камином. На ней изображен английская гончая с мертвой уткой в пасти. Почему не могу перестать на нее смотреть?
Наклоняю голову вправо, чтобы посмотреть на картину под другим углом, и когда вижу, что она не вровень со стеной, до меня допирает, что смотрел не туда.
Такой человек, как Уолтер Бекетт, не прячет тайны в предсказуемом месте, например в шкафу для бумаг. Прохожу через кабинет и осторожно снимаю картину со стены, открывая небольшой серебряный сейф.
На нем есть олдскульный сейф, комбинацию для открытия которого может ввести только владелец. Уолтер предсказуем. Поворачиваю диск немного влево, потом вправо, затем снова в центр и улыбаюсь, ибо скоро этой гадюке не поздоровится.
Комбинация — день рождения Карсона. Откуда знаю, когда у этого недоделка день рождения? Да потому что каждый год футбольная команда устраивает в его честь тусу у костра, на которую каждый лузер мечтает получить приглашение. Как бы то ни было, я скорее подожгу себя, чем приду туда.
Сейф со щелчком открывается, и я без промедления распахиваю дверцу.
Внутри лежат несколько украшений, револьвер и металлическая коробочка. Беру коробку и открываю
Перечитываю строки об его преступлениях и качаю головой. Если бы дело дошло до суда, Карсон получил бы серьезный срок. Не говоря уже о том, что запятнал бы драгоценное имя Беккета.
Каждая бумажка, которую достаю, похожа на предыдущую: помилования от важных персон, благодаря чему приводы Карсона исчезают. Неудивительно, что у него поведение богоподобного: этой кончелыге отроду не приходилось сталкиваться с последствиями своих действий.
Тем не менее, он ответит за то, что сделал с Дарси.
Засовываю документы в карман, доказательства, которые нужны, чтобы запятнать безупречную репутацию семьи Бекетт.
Старый лист бумаги кажется неуместным среди остальных, поэтому машинально разворачиваю его и вчитываюсь в слова, которые окончательно рушат мою жизнь.
Время останавливается…
Перечитываю слова раз, два, три раза, надеясь на то, что каким-то чудом то, что я читаю, нереально. Но это не так.
Я многое повидал и пережил на своем веку. Но это, это не похоже ни на что. Тупо пялюсь на страницу, дрожащими руками держа ее. Все эмоции хлынут на меня, и мне вдруг становится трудно дышать.
Наверно, это какая-то ошибка, ведь если прочитанное правда... то я собираюсь сжечь все королевство Беккета дотла.
Гнев обуревает при каждой мысли... при каждом вздохе. Нужно уходить, пока я не наделал глупостей.
Собрав все, что нужно, кладу остальное на место и покидаю этот дом так же тихо, как и вошел.
Сажусь в машину и действую как будто на автомате, но я-то знаю, что нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы потерять голову. Стеклоочистители гипнотически шумят и с каждым звуком словно сдирают плоть.
Судьба как надо разделывается со мной, и скоро от меня останется лишь мешок с костями без сердца.
Как жизнь может быть такой жестокой? Сколько можно получать ударов под дых? Неужели такова расплата за все то плохое, что я натворил? Наверное, я заслужил это. Но нет, только вот этого я не заслужил.
Это не может быть правдой. Если это так... то я не хочу жить.
Выключаю фары, вдавливаю педаль газа в пол и позволяю судьбе решать — жить или умереть... умереть или жить... все одно говно. Если такова жизнь, то я с радостью приму смерть, ибо как я смогу встретить завтрашний день, зная, кто я?
Пейзажи вокруг расплываются, пока я гоню, и вскоре уже ничего не видно, ведь я делаю то, чего не мог сделать с самого детства — плачу.
Появляется странное ощущение, когда по щекам текут крокодильи слезы. Раньше ничто не влияло на меня так. Я часто думал, не омертвел ли эмоционально, ведь ничто не трогало меня; походу для того, чтобы я почувствовал что-то, нужна самая поганая новость в мире.