Платиновая карта

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Она сама в этом призналась?

— Да. Нервная барышня. Пришлось ее немного попрессовать. Неприятно вспоминать, но тут уж… — Турецкий развел руками.

— Понимаю, — вздохнул Вячеслав Иванович. — Сам такой. Так что насчет похитителей?

— Акишина слышала, как Херсонский заказывал ее мужа ментам. По крайней мере, ей кажется, что она слышала.

— Подробнее, — потребовал Грязнов.

Турецкий нахмурился и посмотрел на друга вприщур.

— А вот о подробностях, Слава, узнаешь

сам. А узнаешь — расскажешь мне.

— Вот так всегда. Ты что-то где-то слышишь, а расхлебываю потом все я.

— Ладно, ладно, жалобщик. — Турецкий посмотрел на погрустневшее лицо друга и улыбнулся. — Понимаю, что мороки у тебя с этим будет много, но что поделаешь. Кстати, я могу немного облегчить тебе задачу.

— Это каким же образом?

— Возможно, убийство Платта с Кожухиным, а также похищение Акишина — одних рук дело.

— Ну и? — подозрительно спросил Грязнов. — У тебя есть новости про Платта?

Турецкий выпустил дым и лукаво улыбнулся.

— Рожа хитрая, — констатировал Грязнов. — Значит, есть. Давай колись.

И Турецкий раскололся:

— За два дня до смерти Платта к повару Марату Соколову приходили двое мужчин. Оба высокие и подтянутые. Соколов при их появлении явно занервничал. Потом они сели за крайний столик и долго о чем-то беседовали. После их ухода Соколов был задумчив и неразговорчив. Да, и самое главное: звали одного из этих мужчин — Сергей Сергеич. А второго — не то Юра, не то Гера, не то Сергей. Что-то с буквой «р».

— Это кто тебе рассказал?

— Официант. Никишин Константин. Он несколько раз проходил мимо столика, за которым сидели Соколов и его визитеры. В тот же день Никишин ушел в отпуск, и мне только сегодня удалось его разыскать.

— Прятался, что ли? — нахмурившись, спросил Грязнов.

— Почему — прятался? Нет. Просто поехал в путешествие по Волге с бывшими армейскими дружками. Родственников у него тут нет, поэтому никто ничего не знал. Я бы его до самого конца отпуска ловил, если б он сам не позвонил на работу. Хотел взять еще несколько дней за свой счет.

— Ага, — кивнул Грязнов, — и тут-то ты его и сцапал. А что, больше никто, кроме этого официанта, подозрительных мужчин не видел?

— Видели. Но Никишин единственный, кто слышал имена и запомнил лица.

Глаза Грязнова заинтересованно блеснули.

— Ты с ним по телефону говорил?

— Угу. За десять минут до встречи с тобой. Завтра утром он прилетит в Москву, и тогда можно будет подумать о фотографиях. И вообще узнать что-нибудь.

— Попробую. Ладно, ты пока покури, а я поговорю с кем следует. Как, говоришь, их звали — Сергей Сергеич и Юра?

— Юра, Гера, Сергей.

— Хорошо, попробую узнать.

Вячеслав Иванович достал телефон и

сделал несколько звонков, отдавая распоряжения. После чего взялся за графин и сказал:

— Дело закрутилось. Ну что, «важняк», теперь выпьешь со мной пятьдесят граммов?

Турецкий покачал головой и твердо ответил:

— Рад бы, но я за рулем. Лучше выпей за мое здоровье. Оно мне понадобится.

Вячеслав Иванович пожал плечами и выпил.

5

В тот же вечер Турецкий встретился еще с одним человеком — следователем из Мытищ Василием Орловым. Это был невысокий, толстый и лысый человек, больше похожий на бандита, чем на следователя.

Встреча состоялась в кабинете Орлова. Турецкий устал с дороги и не отказался от чашки кофе.

— Знатный кофе, — похвалил он, когда кофе был готов.

— Все так говорят, — ответил Орлов. — А секрет прост: я не скуплюсь на кофе и покупаю самый дорогой.

Турецкий сделал небольшой глоток и поставил чашку на стол. Взглянул на Орлова и не удержался от улыбки.

— Знаю, знаю, — улыбнулся Орлов, перехватив ироничный взгляд Турецкого. — Когда я приезжаю на место преступления, от меня старухи шарахаются в разные стороны. У меня ж рожа как у законченного бандюгана. Но что поделаешь — другой нет, приходится жить с этой.

— С лица воду не пить, — сказал Турецкий.

— Это точно, — качнул лысиной Орлов. — Только не все это понимают. Некоторые думают, что если у человека рожа, как у Квазимодо, то и душа у него черная, как у палача. А у меня ведь душа чистая и нежная. Прямо как у ребенка. Я и из пистолета-то по людям стрелял всего лишь раз пять-шесть. Правда, всегда попадал в цель.

— Я смотрю, у вас не только кофе хороший, но и чувство юмора отменное, — похвалил Турецкий.

— Только тем и живу, — с усмешкой ответил Орлов. — Ну так что вас ко мне привело, Александр Борисович?

— Месяц назад в вашем городе были убиты известные предприниматели братья Королевы.

— Было дело.

— Насколько я знаю, убийц найти не удалось?

Орлов покачал головой:

— Нет. Висяк.

— Расскажите мне об этом деле поподробнее.

— Да ради бога. Братья Королевы, Борис и Матвей, были хорошо известны как первые лица крупнейшего в Подмосковье ликероводочного завода «Данила». Старший руководил предприятием, а младший являлся начальником охраны.

— Семейный подряд?

— Ага. Естественно, местные гангстеры не оставляли братьев ни на минуту. На них несколько раз покушались. А три недели назад Борис Королев попал в засаду. Королев и его водитель погибли на месте, а охранник получил тяжелое ранение. Три дня спустя по схожей схеме был расстрелян и Матвей.