Платиновая карта

Незнанский Фридрих Евсеевич

Денис вздохнул:

— Ох, не по душе мне твоя комбинация, Александр Борисович. Ладно, будем надеяться, что интуиция тебя не подведет.

За три дня, прошедшие после первой встречи, Сидоренко сумел настолько втереться в доверие к Рябчуку, что практически стал его другом и «наперсником». Умело используя навыки психологии, которые приобрел в тюремной библиотеке, Сидоренко посеял в душе Рябчука недовольство своим «боссом» Десантником.

Они виделись каждый

вечер — все в той же забегаловке. Рябчук был рад, что нашел в лице Сидоренко такого «понимающего чувака», и с удовольствием изливал ему свою душу.

— Ты пойми, братан, — внушал Сидоренко подвыпившему бандиту, — мое дело, конечно, сторона. Но если рассуждать логически, то вам с Олежей с этого дела ни хрена не светит.

— Это почему? — спросил Рябчук, в душе уже подозревая, что тощий «доцент» прав.

— Да потому. Знаю я вашего Десантника. Он, конечно, в деле парень надежный, но когда доходит до дележки… — Сидоренко замолчал и печально вздохнул, словно поражался тому, как жестоки и несправедливы бывают некоторые вполне приличные с виду люди.

— Так че? — спросил Рябчук. — Намекаешь на то, что может кинуть?

— Деньги засасывают, Мишаня. Это тебе любой экономист скажет.

— А при чем тут экономист-то?

— А при том, что нужно соображать собственной башкой. Он с вами уже поделился?

Рябчук почесал стриженую голову.

— Да нет пока. Так он пока сам пустой!

— Ага, пустой, — сардонически усмехнулся Сидоренко. — Пошевели мозгами, Миня. Дело вам заказали крупное. А делаются такие дела без задатка, а?

— Вообще-то нет.

— Вот и я о том же. А если Десантник вас на старте кинул, то на трассе и подавно колеса отстрелит. Большие деньги, Миня, превращают человека в зверя. Запомни это.

Рябчук глубоко задумался.

— Не, ну даже если кинул… — Рябчук пожал плечами. — У нас же еще терпила этот есть. А за него выкуп положен. За выкупом мы с Олежей пойдем. А когда бабки к нам в руки попадут, так мы уж не выпустим. Разделим все по справедливости.

Сидоренко посмотрел на Рябчука с нескрываемым сожалением.

— Ты, Миня, конечно, извини, но ты дурак, — мягко сказал он.

— А че дурак-то?

— А то. За выкупом вы с Олежей, конечно, поедете. Только обратно не вернетесь. Шлепнут вас на месте, и делу конец. Да там каждая купюра меченая. Куда вы с этим лавандосом сунетесь, даже если от ментов уйдете?

— А Десантник?

— А Десантник к тому времени свое уже получит. Ты ведь сам говорил, вы этого терпилу похитили, чтобы он под ногами у больших дядей не путался, пока они свои дела проворачивают. Вот за это Десантник и получит. А сказки насчет выкупа — это для вас с Олежей. Десантник не такой лох. Пока вы с меченым лавандосом по Московской области будете кататься с ментами на хвосте,

он уже давно тю-тю.

Рябчук нервно провел ладонью по черепу. Уставился на Сидоренко и взволнованно спросил:

— Так че теперь делать-то?

— Думай, Мишаня, думай. Мое-то дело сторона, а тебе жить.

Рябчук наморщил толстый лоб и задумался. Пока он думал, Сидоренко разлил водку по рюмкам…

— Ну че, Мишань, — бодро сказал он, — давай-ка с тобой дернем за решительность и силу!

— Давай, — согласился Рябчук.

Они выпили.

— Слушай, доцент, — сказал Рябчук, жуя кусок мяса, — раньше Десантник таким не был. В натуре, он свою братву никогда не кидал.

— Раньше да, — согласился Сидоренко. — Но все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Это точно, — кивнул Рябчук. — Слышь, доцент… А ты-то че посоветуешь?

— Даже не знаю. От терпилы этого вам надо избавиться — это однозначно.

— Замочить, что ли?

— Не. Мочить никого не надо. Рожи он ваши все равно не видел. Зачем понапрасну срок накручивать?

Рябчук поморщился:

— Ну ты тоже не каркай. Так че нам с ним делать?

Сидоренко задумался. Думал он долго, усердно шевеля надбровными дугами, чтобы Рябчук видел «движение мысли» У него на лице. Рябчук же смотрел на него с нескрываемой надеждой, даже рот от нетерпения приоткрыл.

— Короче, так, — сказал наконец Сидоренко. — Терпилу этого надо отпустить. Выкинуть там же, где взяли. Заложить он никого не сможет. А насчет Десантника… — Сидоренко нахмурился. — Тут уж думайте сами. Бабло-то он наверняка уже получил, да только от вас тихарится. Надо сделать так, чтобы он поделился, и все. Понимаешь, о чем я?

Рябчук вздохнул.

— Десантник — пацан крутой, — задумчиво протянул он. — Его просто так не вытрясешь.

— Ну почему же? — тихо сказал Сидоренко и загадочно усмехнулся.

— Че? — прищурился Рябчук. — Есть план?

— План есть всегда, — неопределенно сказал Сидоренко.

— Например?

— Например, можно капнуть в стакан Десантнику клофелина. Он и уснет. А пока будет спать, можно избавиться от терпилы, а самого Десантника связать. Когда проснется — быстро расколется. Вы возьмете бабки и по-тихому слиняете.

— А Десантник?

— А Десантника сдадите.

Глаза Рябчука свирепо блеснули.

— Ты че, доцент, чтоб я кореша ментам сдавал? Я че, по-твоему, совсем ссучился?

— Зачем сразу — ментам? Ты же сам говорил, что вашего терпилу ищут какие-то чудилы из ЧОПа.

— Ну говорил. Десантник про это базарил. Там какая-то «Глория» за терпилу вписалась.

— Ну вот этой «Глории» Десантника и сдайте. И пусть он с ними сам договаривается. Захочет откупиться — откупится, не захочет… вашей вины тут нет.