Плоды манцинеллы
Шрифт:
— Я хотел заниматься искусством, — произнес он. — Музыкой, литературой.
— Это очень здорово. Я в музыке, конечно, не смыслю, а вот в литературе…
— Да, я уже понял, — засмеялся Энди. — Когда-то давно я хотел писать книги, рассказывать истории. Дарить эмоции, хорошие и плохие, закладывать глубокие смыслы в простынях текста, создавать необычные миры, где известные мне законы физики работали бы иначе. У меня было много планов на этот счет, если честно. Даже наброски какие-то делал. Но потом…
— Ага, — протянула девушка. — Пришло Родство.
— Да.
Они
— А ты? — спросил он. — Кем ты хотела стать? Поваром? Путешественником?
— Ты не поверишь, — ухмыльнулась Тэйе. — Дорога меня, конечно, до сих пор манит, да и готовка — сплошное удовольствие, — она прочистила горло и сказала: — Но мечтала я быть врачом. Хотела лечить людей, жизни спасать. Это все от книг, как мне кажется. Уж больно много историй я прочла, где медицина преподносится как высшее из искусств.
«Но шансов у нее не было», — понял Энди. Темная девушка никогда не поступит в университет, никогда не выучится на врача. Никогда не сможет исцелять — ведь не получит на это права. Как вышло, что такое прекрасное и нежное создание не нашло себе места ни в старом мире, где правил вердикт машины Майера, ни в новом, где всем заправляет страх и глупость?
— Ты все понял, да?
Андрас лишь дернул головой, не проронив ни слова.
— Вот так вот паршивенько вышло, — сказала она. — У меня вся жизнь как череда неудач и ошибок, — Тэйе пронзительно посмотрела ему в глаза и прошептала: — Я теперь всего боюсь, Энди. Боюсь, что Родство нагрянет, наплевав на союз, боюсь, что отец меня найдет… Боюсь, что ты исчезнешь… Ведь зачем я тебе такая?.. Жрать готовить разве что…
— Молчи, — он приложил палец к ее губам, а затем накрыл их поцелуем.
Девушка напряглась, хотела вырваться, но через какое-то мгновение расслабилась и ответила на прикосновение.
— Молчи, дурная, — прошептал он, немного отстранившись. — И ничего не бойся.
Это были лучше три дня в его жизни. Пусть разговоры порой давили тяжестью, а слезы Тэйе, ровно как в том сне, обжигали болью, Энди мог поклясться на чем угодно — никогда еще, ни после Родства, ни даже до, он не чувствовал себя настолько счастливым. И настолько чистым — навязчивая тяга к спиртному исчезла, утонула в ярких днях и впечатлениях.
Тэйе спасла его, а он всеми силами старался ответить тем же.
— Завтра в Центр? — спросила она.
Снег хрустел под ногами, разделяя слова на отдельные слоги. Не совсем удачно, но задорно и мелодично. За прошедшие сутки его выпало столько, что, выглянув в окно часом ранее, Энди ошалело выпучил глаза. Город накрыло сверкающим на солнце покрывалом, преобразило до неузнаваемости, разукрасив дома причудливыми белыми шапками.
— Да, — ответил он. — К сожалению.
Ни в четверг, ни в пятницу, ни в субботу Энди не вспоминал о Майере. Даже рассказывая про Саммерса, Андрас оставил в стороне загадку Изобретателя. Ведь эта тайна теперь сделалась неважной.
Он
— Тогда я тоже пойду на работу, — сказала Тэйе. — Но буду ждать тебя к вечеру…
— Все еще боишься? — девушка отвела взгляд. — Я обязательно приду. Не сомневайся.
Снег хрустел под ногами, невпопад расставляя ударения. Энди и Тэйе шагали по городу, любуясь зимним пейзажем, таким редким для этого места. Они держались за руки, комментировали заваленные по крышу машины и приветливо махали раскрасневшимся дворникам, что по старинке, вооружившись лопатами, помогали не поспевающей технике расчищать тротуары и улицы. Солнце сияло ярко, высоко.
— Мы изучаем Майера, — максимально непринужденно выпалил он.
Энди хотел поделиться с ней всем. Рассказать о каждой мелочи в его жизни, о каждом событии, что привели к этому моменту. Если кто и достоин знать, то только она. Только Тэйе Серрма.
— Ого, — протянула девушка. — Загадочная фигура, да. Я много про него читала, удивительный был человек… И что вы узнали? Что-то новое из его жизни? Неизвестные проекты?
— Ты не так поняла, — улыбнулся он. — Мы изучаем самого Майера. Живого. Он у нас в лаборатории.
Тэйе нахмурилась, удивленно вскинула бровь и спросила:
— Ты шутишь?
— Нет. На полном серьезе.
— Себастьян Майер у вас в лаборатории?
— Все так, — Энди резко кивнул. — Сам, лично.
Девушка продолжала хмуриться.
— Этого не может быть, — твердо сказала она. — Просто не может.
Энди снисходительно улыбнулся, приобнял Тэйе и нежно поцеловал в висок.
— Я покажу тебе, когда придем домой.
— Тогда идем, — тут же отчеканила она.
— К чему такая срочность? Давай еще погуляем…
Девушка ускорила шаг, увлекая его за собой. Она не проронила ни слова до самого дома, а застывшая на лице тревога передалась и Энди.
— Да что такое-то? — спросил он уже в подъезде. — Ты чего?
— Давай потом, пожалуйста. Сначала покажи, что хотел.
Они скинули верхнюю одежду, синхронно упали на кровать. Андрас достал из кармана смартфон, открыл почтовый ящик и загрузил видео. Интервью.
— Что это?
— Сейчас увидишь, — сказал Андрас и включил запись.
Тэйе смотрела безмолвно, заворожено. Она словно боялась пропустить какую-то важную деталь, вглядывалась в разделенные ячейки, каждая из которых соответствовала отдельной камере, и неудержимо кусала нижнюю губу. Когда видео закончилось, девушка отстраненно посмотрела на Энди.
— Не очень хорошо видно, — сказал он. — Экран маленький, камер много…
— Нет. Все видно прекрасно. Большего и не надо…
— И что скажешь?
— Не знаю…
— То есть?
— Я смотрела это интервью, — она поморщилась. — Ну, не это, а с Майером и Греем. Давно же это было… И все очень похоже… Он даже виски трет почти так же…
Тэйе закусила губу, перевела взгляд на лежащий перед ними смартфон.
— Но есть один нюанс, Энди, — она стойко посмотрела в глаза. И во взгляде ее читалось беспокойство. — Это не Себастьян Майер.