Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Никакого уважения к невесте.
Нервно тереблю салфетку, медлю мгновение, а потом разворачиваю. Надпись мало объясняет происходящее.
«Этаж 3. Через 20 мин.»
Выведено поспешно, ничуть не смахивает на привычный каллиграфический почерк, которым Стас обычно заполнял свои документы.
Засекаю время, методично рву записку на клочки. Научена горьким опытом, лучше не сохранять улик.
В назначенный срок покидаю гостей, поймав подозрительный взор новоиспечённого мужа, сообщаю,
Тряхнём стариной, давно мы не ввязывались в опасные переделки. Встреча с ожившим мертвецом — неплохой повод опять нарваться на неприятности.
Слышишь, фон Вейганд?
Я отправляюсь на свидание с бывшим женихом, от одного упоминания о котором у тебя скрипят зубы и чешутся кулаки.
Никто не посмеет встать у меня на пути.
— Бл*ть, — спотыкаюсь.
Ну, разве что этот дебильный стул. И стол. И шкаф. Проклятье. Зачем тут столько мебели. Людей тоже перебор.
Какой придурок пригласил такое безумное количество народа?!
Чёрт, это же я.
А я прелесть и чудо.
Прелестное чудо. Красивая, одухотворённая, интеллигентная. Создана блистать среди представителей высшего света. Прирождённая баронесса.
— Еб*ный в рот, — едва удерживаюсь на ногах. — Сраная лестница.
Почему ступеньки высокие. Почему Земля круглая. Почему я снова набралась до полуобморочного состояния.
Как теперь канкан плясать?
Хоть бы не выблевать.
Признаю, звучит не особо возвышенно. Зато честно, по сути. Без прикрас вписывается в объективную реальность.
Поворачиваю ручку двери, вхожу в пустой банкетный зал. Постепенно трезвею, вглядываюсь в полумрак.
— Привет, — горячее дыхание опаляет шею.
Чересчур горячее дыхание как для призрака.
Значит, не умер.
— Привет, — выдаю сдавленно, резко оборачиваюсь и даю ему пощёчину.
Бью, не жалея силы, чтоб ладонь обожгло огнём. С трудом сохраняю равновесие, отступаю, опираюсь на стену.
— Я могу всё объяснить, — говорит уверенно, делает шаг вперёд, сокращает расстояние, убирает выбившиеся пряди моих волос за ухо.
— Что именно? — спрашиваю с горечью. — То, как подставил меня или то, как развёл бандитов на огромную сумму денег?
— Всё, — слабо улыбается. — Абсолютно всё.
— Чокнулся? — смеюсь. — Ты опоздал на свадьбу. Больше чем на полгода. Пришлось выйти за другого.
— Прости, — бросает тихо.
— Никогда, — заявляю жёстко. — Даже смерть не оправдание для такого предательства. Кстати, что за маскарад? Поменял имидж?
— Пришлось, — хмыкает. — Не нравится?
— Выглядишь отвратительно, — ложь легко срывается с уст.
— Ты должна доверять мне, — проводит пальцами по щеке. — Я на твоей стороне.
Дёргаюсь точно
— Проваливай, — говорю гневно. — Не смей прикасаться.
— Не буду, — сразу отстраняется. — У нас слишком мало времени, не успею ничего рассказать.
— Не надо, не хочу слушать всякую чушь, — фыркаю. — У нас вообще нет времени. Да и «нас» давно нет.
— Я тебе не враг, — от его интонации пробирает.
Боль и отчаяние под стальной бронёй.
Ублюдок издевается.
Можно подумать, будто он действительно влюблён, продолжает разыгрывать свой дешёвый спектакль.
— Но и не друг, — усмехаюсь. — Однозначно.
— Сейчас за тобой придут, — оглядывается на дверь. — Я слышу, как он поднимается по лестнице.
— Чепуха, — кривлюсь. — Там все пьяные и весёлые, никто не…
— Лора, прошу, — прерывает. — В следующий раз объясню, отвечу на вопросы. Я помогу тебе.
— Давай развернусь, чтобы было удобнее всадить нож в спину? — предлагаю иронично.
— Просто верь мне, — повторяет с нажимом.
— А статье про убийство верить? — интересуюсь яростно. — В газетах ты объявлен погибшим.
— Вынужденная необходимость, — произносит уклончиво.
— Скрываешься? — сладко улыбаюсь. — Наверное, стоит заорать, позвать на помощь и сдать тебя с потрохами. Нормальный ход, правда?
— Как пожелаешь, — не сопротивляется.
Покорно готов принять любую судьбу.
Из моих рук.
— Ты шпион? — стараюсь придумать разумное и логичное оправдание. — Агент КГБ? Работаешь под прикрытием?
Стас молчит, но его глаза не молчат.
Он смотрит так, что слёзы замерзают на моих ресницах. Слова излишни. Безошибочно узнаю этот взгляд. Хоть и вижу впервые. Однако ощущаю кожей. Нутром.
Так я смотрю на фон Вейганда.
Будто на божество. Преклоняя колени, но не сгибаясь. Обожая и поклоняясь. Будто на высшее существо.
Так смотрят все, кто по-настоящему влюблён.
— Я мошенник, — глухо произносит он.
Звук открываемой двери заставляет встрепенуться. Не успеваю никак отреагировать. Замираю, тупо уставившись на проход.
Выходит, Стас не лгал на счёт шагов, реально почуял приближение хищника.
Блин.
Вот дерьмо.
Я должна ему помочь. Только как? Слишком поздно.
— Ой, а говорил, не заглянешь, — бросаюсь вперёд.
К отворённой двери, к практически неизвестному мужику. Обвиваю мощную шею руками, висну всем своим немаленьким весом. Заливисто смеюсь, вхожу в роль, изображаю детскую непосредственность пополам с шизофренией.
Даже самый придирчивый зритель не уловит подвох.
— Я истосковалась по нашему общению! — восклицаю, искрясь от неподдельного счастья.